Кемерово - рай для "Белочки"

– Так ты и миллениум в Кемерово встречал?

– Когда «я устал – я ухожу»? А то! Как сейчас помню: морозы в Кемерово были крепкие – под –45°C. Такси вызвать невозможно, валенки худые, а у меня планы – Новый Год в «Колизее», клуб такой был в Музыкальном театре. Пригласили туда на мероприятие двух нахальных телеведущих, не вылезавших из экрана на местной кнопке. Это показалось подходящим вариантом для избалованной клубной публики. Говорят им: «Пишите сценарий!» Ну, они и придумали: «А если охрану в сказочных героев переоденем?»

– Что, серьёзно, полицейских в Бабу Ягу? – Аня опять представила знакомого полицейского Андрея в этом образе и засмеялась.

– Не, ну там своя охрана была, не мусора. Начальник вышибал отрезвил ведущих: «Не, ну мы чё, клоуны что ли? Не, не будем переодеваться». И так далее. В общем, может быть, в начале сценарий у них и был фееричным, но с каждым днём он становился всё ровнее и ровнее. Феерия ихняя урезалась и за счёт экономии. В итоге получилась сказка на коленках с дырками на носках. Единственное, что осталось от первоначальной задумки – телефонная будка для игры, сколоченная из деревяшек и найденная, скорее всего, где-то среди заброшенного театрального реквизита.

– Я в том году школу закончила, – вставила Аня.

– Не перебивай старших! И вот началось. 31 декабря. Барышни в тщательно подобранных платьях с кубиками–кавалерами собираются на встречу миллениума, за которую заплатить в то время могли очень немногие кемеровчане. Сквозь огромные окна второго этажа брат-морозец медленно, но верно начинает подмораживать всё и вся. Дамы нервно идут в гардероб и кутаются в шубы. Кавалеры начинают активно отогреваться нашим традиционным способом. На лицах отчётливо проступает вопрос: «За что мы столько заплатили?»

– А я вот вообще не пью, – Аня зачем-то состроила деду глазки.

– Молодец, купишь машину на сэкономленные. Желание повеселиться и поиграть у присутствующих если и наблюдалось, то читалось уже совсем неотчётливо. Два этих молодца начинают программу с натужными улыбками. Все номера – это только танцы и «звезда» Музыкального театра Костя Голубятников. Скромно. Но на большее денег не хватило. Поэтому анонсы номеров чаще звучат куда как пафоснее, чем они есть на самом деле. «А сейчас, стриптиз!» В зале наконец-то какое-то оживление. Зря. Весь стриптиз – это просто снятые в конце номера на пару секунд рубашки танцоров.
Дико холодно! Но увидеть и этого не удаётся. Замёрз проигрыватель мини-дисков. Звукач спокойно им показывает, типа «потяните время, делов-то». Показывает он это пять минут, десять, пятнадцать. Проигрыватель оживать не собирается. Им ничего не остаётся, как выдавать все заготовки, которые были. Надо играть со зрителями.

– Их не побили? Ну, так, чуть-чуть для профилактики.

– Тихие были все в тот раз. Слушай дальше. Мужчины отправляют на игрища своих спутниц, лишь бы те не сверлили их своими претензиями по поводу неоправданных ожиданий. «Девушка, вас как зовут? Приятно познакомиться! – А мне нет!!!» Эти горы-ведущие понимают, что им бы сейчас «живыми уйти». Минуте на двадцатой проигрыватель вдруг оживает. Они, конечно, выдохнули.

– Где теперь все они? Ну а ещё раньше-то как Новый год в Кемерово отмечали?

– Ещё раньше? – Дед Мороз задумался. – Ты, деточка, плесни дедушке ещё соточку, озяб я что-то сегодня. Раньше главная площадь Кемерово знаешь какая была? Пушкина! А истукана этого в женском плаще ещё и вовсе рядом не стояло. На Пушкина ставили главную городскую ёлку, машины там не ездили и все каникулы там ребятня развлекалась. Ну а потом, когда площадь Советов отгрохали – это уже в 60-е было, на ней праздновать стали. Горки такие громадные лепили, что на них весь город приходил кататься – не только детвора, но и взрослые – за раз человек пять-шесть в ширину скатывались. Высокие как двухэтажный дом. Ну, понятно дело, всякий надевал какую обновку на горку – всё-таки главный праздник года, после 8 марта, – дед пригубил рюмку, крякнул и подмигнул Ане.
– Но и хулиганы не дремали – приметят хорошую шапку и следят, как фраер начнёт с горки скатываться. Стоят сбоку и его караулят. Хвать шапку – и в толпу, а гражданин как до конца доедет, так уже и не знает, кого ловить.

– А ещё раньше! – Аня испытывает память Деда Мороза на прочность.

– В ДК «Москва», помню, в сороковом на Новый год столы накрыли в километр длиной. Передовиков производства пригласили. Секретарь горкома речь приготовил – сколько угля добыли, сколько электричества сэкономили. Грамоты почётные. Потом вальс и танцы…

Да! Была у него такая привычка – он на трибуне перед собой два стакана ставил – один с водкой – для энергичной бодрости, а второй с водой – «нажать на тормоза». Сначала он на подъёме первый хряпнет, а потом вторым запьёт – и дальше шпарит про пятилетку за три года. Так вот, в тот вечер какие-то шутники ему налили во второй стакан спирт. Начал он выступать про успехи, потом перешёл к самокритике и разъярился:
– Бывало в уходящем году, что и под боком у начальства безобразия творились! – и принял на этих словах на грудь первый, ища глазами в зале этих самых «безобразников».
– А что сделали лично вы в борьбе с разгильдяйством? – выдержав паузу, грозно взглянул он на собравшихся и опрокинул второй.
Но там-то он спирта встретить не ожидал.
– Товарищи, бросим все силы на танцы! – и сполз с трибуны.

– Хорошо у тебя, Аня, но пора… С Новым годом тебя, дочка! – старик бросил на стойку мятую тысячу, сгрёб свой мешок, взял посох и похромал на улицу.

– С Новым годом, дедушка!

Аня прибралась на барной стойке и заметила, что рядом со стенкой осталась квадратная коробочка, перевязанная синей ленточкой:
– Ой, дедушка, забыли!

Она быстро выбежала на Весеннюю, но на пустой улице не было ни единого прохожего, ни Деда Мороза – только метель и жёлтые фонари.
– Ну вот, забыл чей-то подарок… – расстроилась она.

Самой Ане новогодние подарки дарили давным-давно в детстве, когда она ходила на утренники в Театр кукол. Аня поставила коробочку на полку за барной стойкой и тут заметила маленькую бумажку, которая была прикреплена к коробке: «Анечке, которая верит в Деда Мороза». Аня потянула за бантик, и он легко развязался.
В коробочке был стеклянный шар, в центре которого в окружении оленей сидел Дед Мороз, точь-в-точь такой же, как только что перед ней за барной стойкой. Аня встряхнула шар, и в нём полетели мохнатые снежные хлопья, олени встрепенулись, а Дед Мороз подмигнул ей синим как лёд левым глазом.