ХОРОШИЕ НОВОСТИ Кемерово

Игнат Степанович Урков, основатель и единоличный владелец «Кузбасской фабрики защитной одежды», встал в пять утра, как делал уже много лет, с тех пор как выбрался из шахты на белый свет.
Он твёрдо верил, что ранняя побудка — залог успеха в делах.

Доказательства этой веры — трёхэтажный особняк в элитном посёлке «Лесная поляна», двенадцать гектаров охотничьих угодий в тайге и главное — крупнейшее в области предприятие по производству спецодежды, которое начиналось в девяносто третьем с трёх швейных машинок в подвале хрущёвки.

— Эх, хорошо быть богатым! — подумал Игнат Степанович, опрокидывая в себя первую стопку холодной, как утренняя роса, водки. Этот ритуал он неукоснительно соблюдал каждое утро уже двадцать лет.

За эти годы выпивка не то, чтобы перестала действовать, но приобрела совершенно иное качество — она отделяла сон от бодрствования, как нож отрезает масло для утреннего бутерброда от куска в маслёнке.

Утреннюю стопку он всегда ставил на жизнеутверждающую салфетку с надписью «Жизнь удалась!», подаренную дочерью Дашей на пятидесятилетие.
Урков был не дурак пошутить и периодически при друзьях намеренно переворачивал салфетку обратной стороной, где значилось «Жизнь — дерьмо!». Эти две надписи, по мнению Игната Степановича, идеально отражали реальное положение дел в мире.

— Уже не спите, Игнат Степанович? — в столовую заглянула домработница Людмила Петровна, женщина настолько исполнительная, что Урков иногда подозревал, что она робот.

— А что делать, Петровна? Кто-то же должен в этой стране работать, — с наигранным вздохом ответил хозяин.

— Сделай мне твой фирменный омлет с беконом. И кофе. Покрепче!
Пока Петровна колдовала над завтраком, Игнат Степанович включил телевизор, висевший на стене напротив обеденного стола.

Диктор новостей бодро отрапортовал о закрытии очередной шахты. Следом шла криминальная хроника: трое погибли в ДТП, четырнадцатилетний подросток отравился спайсом, бизнесмен застрелил жену и застрелился сам.

— Тьфу, дрянь какая! — сплюнул Урков, переключая телевизор.

Следующий канал показывал затопленный после сильного ливня посёлок. Баба в резиновых сапогах, стоя по колено в воде, ругала «власть, которой до нас дела нет».

Игнат Степанович снова переключил канал.

Политическое ток-шоу, где шестеро холёных мужчин в галстуках перекрикивали друг друга, обсуждая, кто виноват в проблемах страны.

— Да что за херня! — выругался Урков и выключил телевизор.

— Вот скажи мне, Петровна, почему по телевизору одна чернуха и порнуха?

— Не знаю, Игнат Степанович, — вздохнула домработница, ставя перед ним дымящийся омлет. — Сама уже не смотрю. Мой Толик, царствие ему небесное, говорил: «Новости — это когда рассказывают, кто кого убил».

— Вот-вот! — согласился Урков, с аппетитом принимаясь на завтрак. — А почему, собственно? Что, в Кемерово совсем ничего хорошего не происходит? Быть того не может!

Домработница неопределённо пожала плечами, но Игнат Степанович уже не ждал ответа — его вдруг захватила новая идея. Он быстро доел омлет, одним глотком прикончил кофе и ушёл в кабинет, где провёл остаток утра, делая какие-то заметки в блокноте и звоня по телефону.

Даша Верхотурова, дочь Игната Степановича, возглавлявшая рекламный отдел отцовской фабрики, никогда не видела отца таким воодушевлённым, как в тот день, когда он ворвался в её кабинет с горящими глазами.

Обычно спокойный и расчётливый, сейчас он напоминал подростка, вынашивающего гениальный, по его мнению, план.

— Представляешь, Дашка, я тут подумал... — начал он, плюхнувшись в кресло напротив дочери. — Мы с тобой богатые люди. У нас есть всё, что можно купить за деньги. Но знаешь, чего нет в нашей жизни?

— Чего же, пап? — заинтересованно спросила Даша, представляя роскошную виллу на Лазурном берегу.

— Смысла! — торжественно заявил Урков. — Ты когда последний раз новости смотрела?

— Вчера, — недоуменно ответила дочь. — А что?

— И что там было?

— Как обычно. Авария на шахте. Взрыв бытового газа в панельке. Мэр обещал построить новую дорогу — в третий раз за пять лет. Учителя требуют повышения зарплаты. Коммунальщики повысили тарифы, — она пожала плечами. — Ничего хорошего.

— Умница! Вот именно — "ничего хорошего"! — Игнат Степанович ткнул в неё пальцем, как прокурор в обвиняемого. — А ты не задумывалась, почему нам показывают такое редкостное дерьмо? Ведь наверняка в Кемерово происходит что-то хорошее! Дети рождаются, свадьбы играют, спортсмены побеждают, бабки на лавочках чай с баранками пьют! Почему мы об этом не слышим?

— Потому что плохие новости лучше продаются, — пожала плечами Даша. — Это психология. Люди любят пощекотать нервы чужими бедами и несчастьями.

— А я вот думаю — это заговор! — Игнат Степанович понизил голос до конспиративного шёпота. — Специально людей в депрессию вгоняют, чтобы они водку пили и не размножались.

— Пап, ты серьёзно? — Даша с тревогой посмотрела на отца. — Какой заговор?

— Да шучу я, — отмахнулся Урков. — Но суть-то в чём? Почему бы не создать СМИ, которое будет рассказывать только о хорошем? Назовём его... «Кемерово на Позитиве!» Или нет, лучше так: «Хорошие новости Кемерово». Представляешь, насколько людям нужно такое? Утром встал — включил телевизор или компьютер, а там не трупы с авариями, а то, что горячую воду отключили всего на три недели вместо обещанных четырёх, новый автобус прибыл на остановку точно по расписанию, в Комсомольском парке высадили три новых дерева взамен вырубленных пятидесяти! Красота!

Даша ошеломлённо молчала, глядя на отца. И дело было даже не в "украденной у неё" вилле во Франции, которая только что растворилась в воздухе.
Он всегда был практичным бизнесменом, который первым делом спрашивал: «А сколько это нам принесёт бабла?» Сейчас же перед ней сидел мечтатель с горящими глазами, и, честно говоря, этот новый образ отца её немного пугал.

— Пап, но ведь это... убыточно, — осторожно заметила она. — Кто будет платить за хорошие новости? Какие рекламодатели поддержат такой проект?

— А кто сказал, что всё должно приносить деньги? — внезапно взорвался Игнат Степанович.

— Я уже тридцать лет вкалываю как папа Карло! Могу я хоть раз в жизни просто... сделать что-то хорошее! Без выгоды!

— Конечно, можешь, — успокаивающе произнесла Даша. — Но ты сам вечно твердишь, что бизнес должен быть рентабельным.

— Это будет не бизнес, — отрезал Урков. — Это будет... Моя личная инвестиция в человеческое счастье. Ты со мной или нет?

Даша смотрела на отца, и в её голове проносились десятки возражений. Но она знала — когда у Игната Степановича появлялась идея, остановить его было невозможно. Всё, что можно сделать — это попытаться направить его энергию в чуть более рациональное русло.

— Конечно, я с тобой, — вздохнула она. — Что от меня требуется?

— Для начала найди нам помещение под редакцию, — распорядился Урков, доставая блокнот.

— Небольшое, но в центре. Стильное, современное — с кондиционерами и всеми этими... кофемашинами! Нужны журналисты — молодые голодные волки, желающие изменить мир. И съёмочная группа как у Трампа. И крутой дизайнер для сайта.

— А бюджет? — практично поинтересовалась Даша.

— Кладу пятьдесят лимонов. Для разбега! Рублей, — уточнил Урков. — Но это только стартовые вложения. Понимаю, что потом будет больше. Но я готов.

— Я, кстати, название сайта прямо сейчас придумал — ДоброеУтроКемерово.рф . Проверь свободно или нет и, если свободно, зарегистрируй.

Даша знала — когда отец говорит «я готов», спорить бесполезно. На следующий день она уже осматривала помещения в бизнес-центре на Советском проспекте, а ещё через два дня на сайтах "ищу работника" появились первые вакансии новой медиа-компании «Хорошие новости Кемерово».