Последние дни он мало спал, мало ел, мало пил и много курил. Когда в дверь позвонили, прошлёпал к ней на автомате и открыл, не спросив, как его много раз учили родители: «Кто там?»
На пороге стоял элегантный молодой человек в не менее элегантном тёмно-сером шерстяном пальто явно не местного пошива, чем-то убедительно походивший на Алена Делона в молодости, что подтверждалось тонким запахом его горького парфюма класса "не для всех".
– Вы ко мне? – спросил удивлённый Евгений. Знакомых с такой безупречной выправкой и завидным качеством жизни в его записной книжке пока не водилось.
Незнакомец без приглашения сделал шаг внутрь квартиры, попутно ловко вытаскивая из кармана рядом с «горячим сердцем» аккуратную красную книжечку, на которой под гербом СССР было золотыми буквами отчеканено: "АВС".
– Агентство внутренней стабильности, капитан Васильев.
Следуя отточенному повелению руки, корочки на долю секунды взмахнули крыльями перед лицом хозяина квартиры и тут же вернулись обратно на своё место. В такой документ не принято давать пялиться подолгу всяким встречным-поперечным.
Евгений открыл было как рыба рот, пытаясь что-то сказать, но слова застряли где-то по пути, заблудились и отказались выходить наружу.
– Приказано доставить вас в управление, следуйте за мной.
– Одеться можно?
– Оденетесь по дороге, машина у входа, – Гришковец как был в зелёных трико с вытянутыми коленками и красных засаленных тапочках, на которых игриво размножались котики, так и поплёлся вслед за экземпляром особенного советского капитана.
У входа в подъезд их ждала заведённая чёрная «Волга». «Только не в багажник», – подумал Евгений, но ему знаком показали на заднее правое сидение. Сам капитан сел спереди. «Уф, значит не так всё плохо. Доверяют», – подумал Евгений, вспоминая, как опасных преступников обязательно садят в машине только между двух сотрудников на заднем сидении.
Ехали молча. Гришковец разглядывал свои протёртые до дыр трикушки и сожалел только об одном, что не успел покормить кошку, а догадается ли она поесть сама – это неизвестно.
Машина заехала во внутренний двор неприметного здания где-то в центре Кемерово и остановилась вплотную у дверей служебного входа. Капитан вышел и так же без единого слова кивком головы приказал Евгению следовать за ним.
Поднялись по лестнице. Третий этаж. Сопровождающий деликатно постучал в серьёзную дверь кабинета без номера и каких-либо табличек:
– Разрешите войти? Доставили, как вы приказали.
В светлом кабинете было просторно и аскетично одновременно. Ничего лишнего: высокий потолок, однотонные тёмно-синие шторы в пол, простая дубовая мебель, сейф в углу и портрет руководителя Агентства, вырезанный на бересте мастером Неизвестным из Мариинска между окнами. Всё здесь настраивало на откровенный разговор без ужимок. Капитан козырнул и вышел, оставив Гришковца наедине с хозяином кабинета.
– Здравствуйте! Присаживайтесь, что ж вы так к нам спешили, что даже не переоделись? – пошутил Виктор Иванович, а Евгений в ответ пожал плечами, не находя оправданий для такой спешки.
В расследовании дела внезапно появившегося на театральной площади Кемерово, а потом так же внезапно пропавшего майора Конева, которое тоже вёл полковник Звягин, а Гришковец проходил как главный свидетель, они провели в этом кабинете долгие часы в разговорах, поэтому их теперь можно было считать уже «хорошими» знакомыми.
– У нас есть к вам пара вопросов. Кстати, с тем лётчиком, Коневым, больше случайно не сталкивались? – Евгений отрицательно помотал головой.
– Да, и мы тоже так его и не нашли. Это нас объединяет, да? – сегодня это явно был «добрый» следователь.
– Евгений, пожалуйста, вспомните – это очень важно, – что вы делали 5 ноября с 16 до 17.00?
– Товарищ полковник, я и вчерашний-то день с трудом…
– Вот вы и попались. Вы не спросили, в каком году, – полковник улыбнулся, показывая, что разговор идёт «по душам». – Хорошо, уточню вопрос – куда и зачем вы шли в это время 5 ноября по площади Советов? Может быть, видели что-то необычное?
– 5 ноября… Минуточку… Это был понедельник. Вспомнил: в тот день я шёл с репетиции в Доме художника в университет. По Красноармейской мне было бы короче, но в тот день я почему-то решил пройтись через площадь. Да ничего необычного я не видел. Кажется, какие-то комсомольцы репетировали митинг на 7 ноября. Смешные такие! Я сейчас ставлю спектакль в Доме художника и постоянно хожу туда-сюда, туда-сюда, – к нему вернулись простые русские слова, но их доступный запас пока был крайне ограничен.
– Из ваших никого среди этих митингующих не было? Может быть, кого-то узнали?
– Да нет, да вы что. Моим бы такое даже в голову не пришло. Да я и держу их в «ежовых рукавицах» – они у меня и в туалет-то по расписанию ходят. Им бы пива и зрелищ. Мои на такое? Никогда!
– На записи видно, что вы кому-то улыбнулись. Вспомните, кого из этих людей вы узнали? – полковник включил воспроизведение на видеомагнитофоне и на экране в который раз замелькали "заговорщики". – Эти люди подозреваются в призывах к государственному перевороту под видом дешёвого балагана. И опять, как и в случае с майором Коневым, именно вы оказались рядом – буквально в двух шагах. Меня это неприятно удивляет. Всё дважды случайное – неслучайно.
– Товарищ полковник, да я их сам впервые видел. Просто настроение было хорошее, вот и улыбнулся. Заметьте, здание ваших коллег находится прямо напротив памятника Ленину, так что, можно сказать, что они тоже были рядом с этими клоунами… И что теперь? Их тоже подозревать? – Гришковец откинутся на спинку стула и, прищурив глаза, теперь уже сам внимательно посмотрел на товарища полковника. – И вообще, это походит на дешёвый балаган под видом призыва к государственному перевороту, чувствуете разницу? Я, кстати, шёл в университет, у меня там была назначена встреча с Птичеком, можете у него проверить, – Гришковец уже с комфортом освоился в новом статусе «человека, с которым постоянно происходит что-то необыкновенное» и начал слегка дерзить.
– А с их лидером - Геной Жуковцом, вы нигде не пересекались? Постарайтесь вспомнить. Общие компании, лето, пляж, девушки? Вы, кстати, с ним чем-то внешне похожи.
– Никогда и нигде его я не видел. Чё это мы с ним похожи? Какая-то наглая рожа, а я... – ну вы же сами видите разницу?
– Хорошо, не горячитесь, верю. Значит, говорите, что ничего необычного вы не заметили и никого не узнали… Надеюсь, что вы ничего от нас не скрываете. На сегодня вы свободны, но, если запланируете уехать из города, поставьте нас в известность – помните, у нас длинные руки, – холодные серые со стальным отливом глаза полковника пристально посмотрели куда-то прямо в мозжечок Евгения. – Вы можете нам ещё понадобиться. Дело не закрыто.
Полковник вызвал дежурного, подписал пропуск и кивком головы выпроводил их обоих из кабинета. Когда дверь закрылась, привычно закинул ноги на стол и вернулся к привычному созерцанию носков безупречных саламандер:
«Странный он – этот Гришковец. Вроде бы ничего не скрывает и чист, как руки хирурга, но что-то мутное в нём всё-таки есть, – он откинулся на спинку стула и задумчиво закурил. – Говорят, два раза в одну воронку не попадает, а тут – всё время только в него и летит…
Нужно не выпускать его из вида. А вдруг, и правда, к нему липнет всякая зараза.
Спектакль он ставит, говоришь – сходим, присмотримся, что ты за режиссёр, Евгений».