детская история кемерово
Японский кемеровой
Японцы! В Кемерово, шагом марш!
– Ты за луну или за солнце?
– За солнце.
– За жирдяйчика японца?
– Нет, нет, нет! Я за луну.
– Дайте пендель пердуну!
– За солнце.
– За жирдяйчика японца?
– Нет, нет, нет! Я за луну.
– Дайте пендель пердуну!
детская безальтернативная предъява
Монумент японским военнопленным
Возведён 25 октября 2006 г. на деньги Правительства Японии. Скромный обелиск из зелёного мрамора с надписями на русском и японском языках.
В августе 1945 года Советский Союз нанёс удар по японским войскам в Маньчжурии, на Южном Сахалине и на Курилах, одержав быструю и сокрушительную победу. Под властью Москвы оказалось порядка 300 тыс. японских граждан. Кроме того, практически вся Квантунская армия и многие другие японские подразделения оказались в советском плену – всего более 500 тыс. солдат и офицеров.
Перед властью встал вопрос: «Что делать с японцами?» Международные обязательства, принятые на Потсдамской конференции, обязывали СССР как можно скорее репатриировать их на родину, однако отпускать японцев домой никто не хотел, поскольку дармовой подневольный труд в Советском Союзе традиционно высоко ценился.
С 1945 по 1959 гг. в Кузбассе работали на промышленных предприятиях тысячи военнопленных, в том числе граждан Японии.
Работники они были так себе, а дохли в непривычных условиях без спросу, поэтому достаточно быстро, уже в 1947-1949 годах, большинство военнопленных были репатриированы в Японию.
В СССР остались только осуждённые за военные преступления.
Кемеровчане относились к пленным японцам по-разному.
Бывшие фронтовики и блокадники – с ненавистью, женщины и рабочие на предприятиях – с сочувствием.
Быт у японцев в Кузбасс складывался непросто – от условий содержания до питания.
«Ем суп и вижу отражение своих глаз в тарелке. На дне миски – маленькие мухи», – так Ивао Нисимура передал свои эмоции годы спустя.
В пищу у них шло всё то, что раньше вообще не рассматривалось в качестве еды: помои, падаль, корм для животных и даже экскременты. У военнопленных было преимущество перед зэками ГУЛАГа – их выпускали на работу за территорию лагеря без конвоя, и они съедали всю живность вокруг. Лягушки, крысы, змеи, белки, кошки, собаки – всё это теперь годилось в пищу.
Сначала официальной едой в японском лагере была картошка, к которой японские животы ну совсем непривычны. Когда начали падать «как осенние мухи», в их рацион частично ввели рис.
Рассказывает Анатолий Колков, которому в 1949 было 8 лет:
Бывшие фронтовики и блокадники – с ненавистью, женщины и рабочие на предприятиях – с сочувствием.
Быт у японцев в Кузбасс складывался непросто – от условий содержания до питания.
«Ем суп и вижу отражение своих глаз в тарелке. На дне миски – маленькие мухи», – так Ивао Нисимура передал свои эмоции годы спустя.
В пищу у них шло всё то, что раньше вообще не рассматривалось в качестве еды: помои, падаль, корм для животных и даже экскременты. У военнопленных было преимущество перед зэками ГУЛАГа – их выпускали на работу за территорию лагеря без конвоя, и они съедали всю живность вокруг. Лягушки, крысы, змеи, белки, кошки, собаки – всё это теперь годилось в пищу.
Сначала официальной едой в японском лагере была картошка, к которой японские животы ну совсем непривычны. Когда начали падать «как осенние мухи», в их рацион частично ввели рис.
Рассказывает Анатолий Колков, которому в 1949 было 8 лет:
“
Мимо нашего дома на Магистральной (сейчас – проспект Ленина) водили колонну японцев утром на работу и вечером обратно в лагерь. Маленькие тихие человечки никак не походили на страшных захватчиков, их почти никто не охранял. Старшие пацаны научили меня сделать “сюрприз”. Я взял большую морковку, выковырял внутри её дупло и начинил её в сортире калом. Потом приделал сверху “крышку” и сел с ней у ворот. Шли японцы. Один из них подбежал ко мне, протянул бумажную японскую купюру и попросил:
– Мальсик, продай морковку!
Я отдал её ему и убежал за ворота. Японец взял морковь, крышка отвалилась, и он увидел содержимое. Из его глаз потекли слёзы:
– Мальсик, засем…
Мне стало очень стыдно.
– Мальсик, продай морковку!
Я отдал её ему и убежал за ворота. Японец взял морковь, крышка отвалилась, и он увидел содержимое. Из его глаз потекли слёзы:
– Мальсик, засем…
Мне стало очень стыдно.
Как Кемерово "завалило" СССР
продолжение следует