+16
1989-1991
хроника распада империи

Как Кемерово "развалило" СССР


Шахтёры! Вперёд, "На Москву!"
Как развалился СССР и причём здесь Кемерово?

О причинах падения и моментального развала сверхдержавы ХХ века - СССР есть несколько конспирологических версий. Нет смысла приводить их полностью.

По содержательной части они делятся на
версию А: распад произошёл как результат происков врагов СССР из-за рубежа (точнее - из-за океана: "привет от дяди Сэма");
и версию Б: внутренние причины, которые накопились и дали взрывной эффект ("шахтёры" дали прикурить партийцам).

Декларация о государственном суверенитете РСФСР (т.е. де-факто о выходе РСФСР из состава СССР) была принята Первым Съездом народных депутатов РСФСР 12 июня 1990 года. Результаты голосования: 907 — за, 13 — против, 9 — воздержалось.
Фактически, депутаты в этот день приняли решение о ликвидации СССР и подозревать их при таких итогах голосования в коллективной работе на западные интересы легкомысленно.

Можно ли предположить дальнейшее существование СССР без РСФСР?
Предположить можно, а представить нельзя.

Ключевое слово этого документа - "суверенитет", которое многократно повторяется в нём как Аминь в христианских молитвах. Кстати, что это означает? Слово "Амен" (или "Амин") имеет древнегреческое происхождение и происходит от еврейского слова "אָמֵן" (амэн), что означает "истина", "верно" или "так и будет". Оно использовалось в древнееврейских текстах, таких как Танах (еврейская Библия), и сохранило свое значение в христианских текстах, таких как Новый Завет.
«Да будет так» - суверенитет:
Суверенитет РСФСР - естественное и необходимое условие существования государственности России, имеющей многовековую историю, культуру и сложившиеся традиции.

Для обеспечения политических, экономических и правовых гарантий суверенитета РСФСР устанавливается:
... верховенство Конституции РСФСР и Законов РСФСР на всей территории РСФСР; действие актов Союза ССР, вступающих в противоречие с суверенными правами РСФСР, приостанавливается Республикой на своей территории.
Уточним, что же такое этот "суверенитет"?
Государственный суверенитет — это неотъемлемое юридическое качество независимого государства, которое определяет его политическую и правовую автономию, высокую ответственность и важность как одного из основных участников международных отношений. Государственный суверенитет необходим для поддержания полного контроля над государством и исключает признание власти другой страны. Он формируется или исчезает в процессе добровольного изменения статуса независимого государства как единой социальной единицы, основываясь на принципе равноправия независимых государств и формируя основу современных международных правовых норм.

Моисеев А. А. Суверенитет государства в международном праве. — М.: АСТ Восток—Запад, 2009. — С. 68.
Профессор Моисеев недвусмысленно определяет суверенитет как политическое качество независимого государства. Независимое от кого или от чего?

Для потенциальных критиков, которые станут сомневаться и утверждать, что суверенитет "это не то" , а "совсем другое" приведём ещё одну цитату и заметим, что национальный праздник 12 июня называется "день России".
«Клянусь при осуществлении полномочий Президента Российской Федерации уважать и охранять права и свободы человека и гражданина, соблюдать и защищать Конституцию Российской Федерации, защищать суверенитет и независимость … государства …»

— статья 82 Конституции Российской Федерации
8 декабря 1991 года главы трёх из четырёх республик, основателей СССР, — Белоруссии, России и Украины, — в Беловежской пуще (село Вискули, Белоруссия), констатировали, что СССР прекращает своё существование и подписали Соглашение о создании Содружества Независимых Государств (СНГ).

Беловежское соглашение не распускало СССР, а лишь констатировало его фактический к тому моменту распад.
А историческая дата остаётся прежней - это 12 июня 1990 г.

В соответствии с принципами научного коммунизма, поезд истории аккуратно запустили в обратном направлении: "Станция 1990. Конечная. Просьба освободить вагоны".
Из Истории создания СССР:
30 декабря 1922 г. на I Всесоюзном съезде Советов представителями РСФСР, Украинской и Белорусской республик и Закавказской федерации были подписаны Декларация об образовании СССР и Союзный Договор.
Многие граждане СССР (хочется сказать: "все", но сделаем допущение, что были и те редкие "умники", которые "просекли" ситуацию и её последствия) в июне 1990-го не поняли сути произошедшего.

Жизнь продолжалась как и раньше. Зарплату по-прежнему платили денежными знаками СССР, кое-какие товары на них ещё можно было купить. Временные трудности. Гражданам было не привыкать. Жизнь советского человека - это всегда борьба за счастливое завтра в непростом настоящем.

Советский человек научился адаптироваться к переменам. Каждый день был наполнен рутиной, но в ней всегда находилось место для надежды и мечты. В очередях за хлебом и молоком люди обменивались новостями, обсуждали планы на будущее, делились рецептами и советами. Но вот о какой-то "Декларации о государственном суверенитете РСФСР" в них точно разговоров не было. Это далёкая московская политика простым людям была не интересна.

Находили радость в мелочах. Всё было бедно, но как раньше: в выходные дни семьи собирались на пикники, устраивали посиделки на дачах, где садили картошку и собирали урожай. Люди верили в перемены, которые когда-нибудь должны были прийти.
В жизни оставалось место для надежды и стремления к лучшему.

В послевоенной истории - Кемерово, как и весь Кузбасс, это малоизвестная рабочая окраина страны. Заводы, фабрики и где-то рядом с ними живут работяги, которые раз в год выбираются куда-нибудь "на солнышко".
- У Вас, товарищ Шурик, неправильное представление о наших местах. Всем известно, что Кузбасс – это всесоюзная кузница, да? Кубань – житница, а Кавказ – это всесоюзная – что?
- Здравница!
- Здравница... Нет! Кавказ – это всесоюзная и кузница, и здравница, и житница.
кинокомедия "Кавказская пленница", 1967 г.

Кемерово
не курорт, но стремится

До 1989 г. Кемерово в Москве путали с Кемери - пригородом Юрмалы.
И вдруг имя города зазвучало. А что случилось? Кто свидетель?

Весной 1989 в Кузбассе начались забастовки шахтёров, которые вскоре, как весенний пал травы, заполыхали по всему Союзу. Пальму первенства в этом вопросе оспаривают и другие шахтёрские города, но не суть важно — Кузбасс точно был одной из тех первых точек народного напряжения, где "взорвалось".

Случилось неслыханное для СССР проявление рабочего коллективного "хамства" и отделение себя от ведущей и направляющей силы КПСС.
Фактически они заявили: "Вы не умеете управлять страной! У нас нет мыла, чтобы помыться после смены. У нет мяса, масла и колбасы, чтобы нормально питаться. Мы работаем в тяжелейших условиях, а живём как нищие! Хватит!"

О том, что жизнь в Москве слаще чем в Кемерово, все местные знали и раньше. Командировочные получали от знакомых длинные списки того, что нужно купить в столице: конфеты, лифчик ( народное название "бюстгальтера"), сапоги, шапку и далее по пунктам. В столице "это" тоже просто так на прилавках не лежало, но постоишь в очереди - и... "О, счастье!"

До середины 80-х это была разница по "деликатесам", а основной набор товаров и продуктов в кемеровские магазины всё-таки поставлялся достаточно стабильно. А тут, случилась пустота. Абсолютная пустота.

В главном органе местной власти Обкоме КПСС прекрасно знали об этом, и в Москве знали, но ни те, ни другие сделать ничего не могли. Или не смогли? Или не захотели? Наступила полная импотенция советской власти.

Здесь просто необходимо процитировать наши великовозрастные "консервы" - Ильича:
«Для революции недостаточно того, чтобы низы не хотели жить, как прежде. Для неё требуется ещё, чтобы верхи не могли хозяйничать и управлять, как прежде».
В. И. Ленин в работе «Маёвка революционного пролетариата» (1913 год).
Это действительно большая загадка: почему, видя столь очевидные проблемы с элементарными потребительскими товарами, Партия не завалила шахтёрские города дефицитом? Не смогла или не захотела? Вы действительно думаете, что в резерве ничего не было? Вы шутите?
На крайняк, можно было продать десяток-другой картин именитых художников и купить всё, что нужно у загнивающего Запада, как это делала советская власть в революционные 20-е годы.

При объединении Германии в 1990-1991, правительство ФРГ, как "жест доброй воли" выделило каждому восточному немцу сколько-то немецких марок "бундосов", чтобы при первой поездке в Западную Германию "наши" немцы чувствовали себя комфортно. О факте получения "подарка" ставили отметку в паспорте.

Дотошные немцы потом проанализировали, какие товары максимально выросли в продажах в магазинах Западного Берлина, куда хлынул основной поток "гостей". Оказалось, что это — бананы.

Так объединение Германии получило второе название — "банановая революция", а в народе поползла шуточка: "Надо было завести в СССР и соцстраны "до пуза" бананов и никого распада не произошло бы".
— Можно ли использовать банан вместо компаса?
— Можно. Поместите его на Берлинскую стену. Где его надкусят — там Восток.
Анекдот из Германии, 1990-1991
Поймали людоеды немца, поляка и русского. И говорят:
— Вот вам задание: За 3 минуты нужно съесть ведро бананов, завязать шнурки и трахнуть женщину, кто не справится - сожрём.

Немец съел ведро бананов, и время закончилось - его на костёр.

Поляк съел бананы и женщину трахнул, за три минуты. Но не успел шнурки завязать. На костёр!

Русский выходит, бабу раком ставит, и давай её пялить, на жопу ей ведро с бананами поставил и жрет, а баба к тому же ему шнурки завязывает.

Людоеды:
- Эй! Русский, это что такое, так нельзя!

Русский:
- Так можно, бригадный подряд называется. Вы мне к жопе пилу привяжите, так я еще кубометр дров напилю!
советское народное мнение, ориентировочно 1990-1991
Прошло почти 10 лет и анекдот стали рассказывать немного по-другому.
Поймали людоеды немца, поляка и русского. И говорят:
— Вот вам задание: за 3 минуты нужно съесть ведро бананов, завязать шнурки и сделать что-то необычное с женщиной. Кто не справится — сожрём.

Немец быстро съел ведро бананов, но не успел с женщиной ничего сделать. Время вышло — его на костёр.

Поляк, не теряя времени, съел бананы и начал флиртовать с женщиной. Всё успел, кроме шнурков. На костёр!

Русский выходит, ставит женщину на стол, а сам ведро с бананами на неё ставит. И давай есть, при этом одной рукой шнурки завязывает, а другой женщину развлекает.

Людоеды в недоумении:
— Эй! Русский, это что за трюк?

Русский, не отрываясь от дела:
— Это не трюк, это оптимизация! Если вы мне к жопе пилу привяжете, я и дрова заготовлю!

Людоеды переглянулись и решили, что с таким подходом русского лучше не трогать.
советское народное мнение, ориентировочно 1998-1999
Последние известные народные волнения в СССР были в 1962 г. в Новочеркасске.
Опять же по поводу цен на колбасу. Их жёстко подавили - расстреляли демонстрантов. Об этом мало кто знал, да и было это уже относительно давно. И вот, опять.

У быстро сформировавшегося рабочего движения в Кемерово появилось два лидера-близнеца: Михаил Кислюк и Аман Тулеев. Дальнейшая история Кузбасса, Кемерово и России, кстати, тоже (!) будет тесно связана с особенностями их характеров и политического чутья.

Некоторые журналисты потом , да и они сами, будут выставлять их ярыми антагонистами. А в чём заключался этот антагонизм? Будете искать — под микроскопом не найдёте.

По биографии у них было тоже много общего.
Оба к 1989 г. зрелые управленцы из числа местной экономической элиты. Близки к высшему партийному областному руководству.
Аман Тулеев, 1944 г.р.
В 1985-1988 годах заведовал отделом транспорта и связи Кемеровского обкома КПСС.
Стал начальником Кемеровской железной дороги в 1988 году .

Михаил Кислюк, 1951 г.р.
С 1980 года — заместитель начальника планово-экономического отдела ПО «Кемеровоуголь». С 1986 по 1990 год — заместитель директора по экономике разреза «Черниговский».
Про связи Тулеева с партийными боссами всё прозрачно и понятно — смотрите его послужной список. Он три или четыре года занимал должность "второго" зама в Обкоме. Это снимает все вопросы о глубине его связей "там" и силе влияния.

А вот, что насчёт Кислюка? На первый взгляд кажется, что это заурядный советский бюрократ мелкого уровня. Однако, в своём интервью он вскользь говорит: "У меня были друзья в обкоме, через которых Бакатина (первого секретаря кемеровского Обкома КПСС - самого "большого" функционера в области - С.К.) удалось переубедить." Хорошие друзья. Весомые. Могли "открыть глаза" первому секретарю по просьбе Кислюка.
Вот темпераменты — разные. Это — да.

Ну а дальше события покатились как снежная лавина: забастовки по всему Кузбассу.
Начинает выходить газета — рупор рабочих комитетов "Наша газета". Наши шахтёры оказываются на Красной площади в Москве, требуя справедливости и уважения к своему труду; и непременно Ельцина как "народного вожака".

Конец 1991 года — развал СССР уже "де-факто". Из "непобедимой советской диктатуры", как его называли в США, он резко перекочевал в учебник истории.

Вроде бы всё складно и логично, как в песне, но в этой истории есть важные нюансы, которые ставят вопросы без ответов: "Кому это было выгодно?".
Раньше в таких случаях говорили: «Смотрите, торчат чьи-то уши!» Но вот чьи?

Итак, "тёмные пятна" новейшей истории Кузбасса.

"Наша газета"
Для того чтобы информировать население о своей деятельности, рабочие комитеты решили создать собственную газету, которая появилась 11 декабря 1989 года. Под эгидой нескольких заводских многотиражек (выходивших на кемеровских промышленных гигантах: КПО «Азот», Промстрой и Кемеровская железная дорога) газета выпустила первые 9 номеров. Всего через полтора месяца, а десятый номер увидел свет в феврале 1990 года, она выходит уже с разрешения Обкома КПСС.
Первоначально газету называли «Союз трудящихся Кузбасса».
К лету 1990 года её тираж достиг 120 тысяч экземпляров. 18 октября 1990 года издание было зарегистрировано как российское.
Наша газета - Кемерово. Печатный орган бастующих шахтёров

Фактически, это была ленинская "Искра", выпуск которой оплачивало царское правительство. Смешно?

В 90-е годы бумага стала стратегическим сырьём. На товарной бирже она стоила космических денег — "золото", а не просто бумага. А для "Нашей газеты", оппозиционного издания, Партия нашла сотни тонн фондированной бумаги и выделила редакции офис на Октябрьском проспекте в здании издательства "Кузбасс". И никого не посадили в тюрьму и не отправили на каторгу в Сибирь. Удивительно!

Михаил Кислюк в своём интервью это подтверждает: "Без поддержки местной власти и ее аппарата мы бы ничего не добились."

Получается, что могильщиком советской власти стала сама советская власть?

Поезда "На Москву!"
В мае 1990 года (а вы помните о провозглашении суверенитета России 12 июня 1990 года?) народные депутаты РСФСР должны были избрать председателя Верховного Совета РСФСР — на тот момент высшее должностное лицо России. Для победы необходимо было набрать не менее 531 голоса депутатов.

Избирательный блок «Демократическая Россия» выдвинул кандидатуру Бориса Ельцина. В первых двух турах главным провластным оппонентом Ельцина на выборах был Иван Полозков. По его словам, он опережал Ельцина на 13—15 голосов, однако на заседании Политбюро ЦК КПСС ему приказали снять свою кандидатуру.
Сделали "ход козырным конём". Вместо него «кандидатом Кремля» был выдвинут А. В. Власов, который 29 мая "эффектно" проиграл в третьем туре, набрав 467 голосов против 535 у Ельцина.

Кто такой А. В. Власов?
Министр внутренних дел СССР с 24 января 1986 года по 10 октября 1988 года. Являлся организатором создания ОМОН.
В органах МВД министр имел прозвище «Тишайший». С августа 1991 года на пенсии. Поучаствовал в выборах и ушёл на покой. С премией и почётом.

Прекрасный соперник!

Перед голосованием 29 мая 1990 г. на Красной площади "из под земли" появляются сотни шахтёров из Кузбасса.

Шахтёры из Кузбасса приехали в Москву поддержать Ельцина
Вернёмся к интервью Кислюка:
Там было несколько туров голосования, и Ельцину постоянно не хватало голосов. И тогда кто-то (кажется, это был член областного стачечного комитета Анатолий Малыхин, он потом станет представителем президента России в Кемеровской области) предложил отправить в Москву в поддержку Бориса Николаевича делегацию шахтеров. Обратились к местным предпринимателям, они охотно дали нам деньги. Мы выкупили почти весь поезд до Москвы, а в гостинице «Россия» заняли чуть ли не половину номеров. В остальных жили делегаты съезда, которые оттуда каждое утро шли пешком через Спасскую башню в Кремль на заседания.
Мы встали вдоль их маршрута на Васильевском спуске с плакатами в поддержку Ельцина двумя плотными шеренгами, через которые делегаты проходили, как сквозь строй. Потом шахтеры стали угрожать всеобщей забастовкой, если не изберут Ельцина. В конце концов, с перевесом в четыре голоса Ельцину удалось стать председателем Верховного Совета России.
Михаил Кислюк
Мы не ослышались?

"Обратились к местным предпринимателям, и они охотно дали нам деньги."
Это май 1990 года, товарищи! Какие в Кемерово на тот момент существовали предприниматели, которые могли бы выкупить поезд или поезда Кемерово-Москва, снять полгостиницы "Россия" (всего в ней было около 3000 номеров, рассчитанных на 5000 человек), покрыть командировочные, суточные, долги по зарплате и т.д.?

Если что, это ещё СССР, где независимый бизнес только зарождается. Закон «О кооперации в СССР» был принят совсем недавно — 26 мая 1988 года. Пока что все "хлебные места" оставались в руках государства. Никакой приватизации ещё не было и в проекте.

Постарались 'красные директора'? Маловероятно. Возможности самостоятельно расходовать такие немалые деньги нецелевым образом, непонятно на что, не было ни у одного директора. Директор самого крупного советского предприятия в те годы - это высокооплачиваемый наёмный сотрудник, передвижениями которого по карьерной лестнице руководит Партия.

Поэтому ходили шутки:
Поруководил птицефабрикой? Молодец! Куры несутся сверх плана. Кинем тебя на балет, чтобы и те цыпочки тоже неслись по сцене, как космические корабли.
Партийная хитрость
А тот, кто сделал бы это, сел бы на скамью подсудимых за растрату. Предприятия не существовали сами по себе, а принадлежали министерствам. Поэтому вольности с деньгами 'туда-сюда' в 1990-м были невозможны.

Кто же оплатил "этот праздник"?
Неизвестно. Об этом Михаил Кислюк не рассказывает.

Рубль Тулеева
на Марксе и Ленине

"Рубль Тулеева"
1990 год. Борьба за лидерство среди рабочих между Тулеевым и Кислюком накаляется.

Что скрывается за кулисами? "Большую игру" ведут две соперничающие команды, каждая из которых выбрала себе "проходного" лидера? Или наши герои борются за внимание какого-то одного "Игрока"?

В этой паре Кислюк окажется более понятным Москве как рациональный и управляемый типаж, а Тулеев, напротив, получит репутацию менее предсказуемого харизматика.

Летом в Кемерово и Кемеровской области стали появляться элементы политической неформальной культуры: надписи на стенах: "Тулеев — мы с тобой", "Шахтёры за Тулеева", "Забой за Тулеева". Листовки...

К этому же роду агитации относится и выпуск монет с надчеканами "Забой за Тулеева. Кузбасс 1990" и "Шахтёры за Тулеева. Кемерово 1990". Тираж исполненных надчеканов неизвестен.

Исходя из анализа сохранённой подборки дошедших до нас надчеканов, можно сделать предположение, что исходные монеты были разносортными и брались из оборота какого-то крупного торгового предприятия, поскольку встречаются надчеканы и на массовых рублях, таких как "100 лет со дня рождения Ленина", и на уже редко встречавшейся в те годы Олимпийской серии. Практически не встречается монет в состоянии "мешок". Это позволяет сделать предположение, что банки не были источником получения монет и их обратного вброса.

Эти монеты появились в обращении в небольшом количестве преимущественно в Кемерово в 1990-1991 годах. В Кемеровской области они встречаются совсем в мизерных количествах, что позволяет предположить местом совершения надчекана — город Кемерово.

Подробнее про Рубль Тулеева читайте здесь:
Рубль Тулеева (часть 1). Когда Кемерово кипело
Рубль Тулеева (часть 2). Время вскрывать банки


Одни вопросы. Никаких ответов.
P.S.
Интервью с Михаилом Кислюком было опубликовано на Lenta.ru 28 июля 2015.
Приводится полностью без правок и сокращений.

Михаил Кислюк
20 лет спустя
Разговор по чесноку

  • Репортёр:
    Кем вы были, когда началась перестройка, и как к ней тогда отнеслись?
    Кислюк:
    В 1985 году я был главным инженером строительства угольного разреза «Талдинский», который в то время считался крупнейшей стройкой в Советском Союзе. К перестройке я и мои коллеги поначалу отнеслись настороженно. Мы подозревали, что ее затеяли только для того, чтобы выпустить пар, выявить недовольных, а потом еще круче закрутить гайки. Поэтому поддерживать Горбачева и его реформы мы не торопились.
  • Репортёр:
    А потом отношение поменялось?
    Кислюк:
    Да. В 1986 году после завершения строительства Талдинского разреза меня перевели на должность заместителя директора по экономике разреза «Черниговский». Генеральным директором там был Виктор Георгиевич Заболотный, умнейший и честный человек. Именно он убедил меня, что перестройка — это всерьез и надолго, что Горбачев действительно хочет изменить страну и ему в этом надо помогать.
    И тогда мы с Заболотным подготовили и выдвинули предложения о переходе предприятий угольной промышленности Кузбасса на хозрасчет, о предоставлении им большей самостоятельности. Но оказалось, что с этими идеями сильно поторопились. Директора вызвали на ковер в горком партии и предложили уйти, а в областной газете появилась разгромная статья, где Заболотного ругал уже сам первый секретарь Кемеровского обкома Вадим Бакатин.
    Директор после этого совсем приуныл и стал готовиться к отставке. У меня были друзья в обкоме, через которых Бакатина удалось переубедить. А через некоторое время Вадим Викторович приехал к нам на разрез, посмотрел на состояние дел, и на общем собрании трудового коллектива лично извинился перед Заболотным за несправедливую критику. По тем временам (это было в 1988 году) такое казалось неслыханным. А вскоре после этого Бакатина перевели на повышение в Москву.
  • Репортёр:
    Расскажите о событиях 1989 года. Правда ли, что первые волнения в Кузбассе начались не летом, а еще весной?
    Кислюк:
    Да, правда. В марте Кемеровскую область посетил председатель Совета министров СССР Николай Рыжков. Он сам родился в шахтерском поселке и поэтому не скрывал своего возмущения, когда увидел, в какой нищете прозябают горняки Кузбасса. Николай Иванович публично обещал по приезде в Москву доложить в ЦК КПСС о тяжелейшей ситуации в области. Но, к сожалению, после этого ничего толком не изменилось.
    В апреле мы узнали о забастовке на шахте имени Волкова в поселке Промышленка под Кемерово. В средствах массовой информации об этом ничего, естественно, не говорились, но слухи быстро распространились по всему Кузбассу. Для нас, тогдашних советских людей, забастовка казалась настолько необычным явлением, что мы не могли даже решить, хорошо это или плохо. И хотя та стачка была отчетливым сигналом, что в угольной отрасли Кузбасса дела обстоят совсем плохо, местные власти никаких выводов из случившегося не сделали.
  • Репортёр:
    Что случилось в июле 1989 года, когда забастовал весь Кузбасс?
    Кислюк:
    10 июля прекратили работу горняки шахты имени Шевякова в Междуреченске. До этого примерно полгода они безрезультатно писали во все инстанции петиции, в которых жаловались на отвратительную организацию труда и обеспечение его безопасности, на безобразное состояние жилищного фонда и дефицит продуктов первой необходимости. В той или иной степени это были общие проблемы всего Кузбасса. Но, как мне потом рассказывали, непосредственным поводом к забастовке стало отсутствие хозяйственного мыла в душевых на шахте.
  • Репортёр:
    Почему же именно эта, казалось бы, мелкая бытовая проблема переполнила чашу терпения горняков?
    Кислюк:
    Это не мелочь. Шахтеры проводят в забое ежедневно по несколько часов, покрываясь толстым слоем угольной пыли. Поэтому после окончания смены без мыла в чистый вид привести себя никак нельзя. А оно вдруг стало дефицитным товаром. Вот горняки и возмутились. Причем мыла не было не только на междуреченских шахтах, но и по всему Кузбассу.
    Другим поводом к забастовке стал продовольственный дефицит в шахтерских городах и поселках. Несколько месяцев в магазинах не было мяса и колбасы. А шахтеры, которые занимаются тяжелейшим физическим трудом, в среднем едят в два раза больше, чем обычные люди. Поэтому нехватку мясных продуктов они ощущали особенно болезненно. Мало того, что помыться нельзя по-человечески, так еще и постоянно недоедаешь. И все это в условиях, когда каждый день можешь погибнуть в шахте.
  • Репортёр:
    В 1989 году вы были заместителем директора угольного разреза. Каким образом вы тогда попали в забастовочное движение?
    Кислюк:
    А я сам не понимаю, как так получилось. Это вышло случайно. Когда у нас на разрезе тоже началась забастовка, весь трудовой коллектив собрался в актовом зале. Мне вместе со всей дирекцией тоже пришлось туда идти. Мы тихо сели в углу и стали наблюдать за происходящим. Обстановка мне напомнила заседание Съезда Советов в фильме «Ленин в Октябре»: пламенные речи, бурное обсуждение, выкрики с мест.
    Для меня все это было неожиданно. Я полагал, что у нас-то забастовки точно не будет. Ведь наше предприятие было одним из самых передовых в Кузбассе, да и отношения горняков с руководством были нормальными. Но коллектив решил проявить солидарность с бастующими других шахт и поддержать их.
    Стали выбирать стачком. Из зала выкрикивали разные фамилии и тут же голосовали. Вдруг среди других кандидатов я слышу свою фамилию. Подавляющим большинством голосов меня утверждают. Я на это смотрю, ничего не понимая, и сидящий рядом директор тоже недоуменно на меня глядит. А когда чуть позже создавали городской стачком, меня опять выдвинули.
    Я не знаю, как так вышло. Сейчас я могу об этом только догадываться. Наверное, шахтеры понимали, что для успеха забастовочного движения необходимо было иметь в своих рядах грамотного и понимающего в экономике человека, который смог бы и требования правильно сформулировать, и диалог с властями вести на понятном им языке.
  • Репортёр:
    Шахтеры не боялись, что по ним станут стрелять, как в 1962 году в Новочеркасске?
    Кислюк:
    Конечно, боялись, особенно в первые дни забастовки, когда еще не была понятна реакция власти. Особенно нас напрягало, что официальные профсоюзы нас не поддержали. Мы опасались разного рода провокаций. Меня, например, вызывали в КГБ и пытались отговорить от участия в забастовочном движении, даже угрожали.
    Но потом, когда Горбачев заявил, что наши требования справедливы, мы немного успокоились. Но все равно во всех шахтерских городах и поселках стачкомы следили за соблюдением общественного порядка, даже сухой закон установили.
  • Репортёр:
    То есть в те дни бастующие фактически подмяли под себя местную власть?
    Кислюк:
    Так оно и было. Исполкомы и партийные органы на местах растерялись и не знали, что делать и как себя вести. Они просто самоустранились. Все важнейшие вопросы обеспечения жизнедеятельности Кузбасса — снабжение продовольствием, жилищно-коммунальное хозяйство, правопорядок — решали стачкомы. Нам даже милиция подчинялась. Да она и не особо нужна была тогда. Преступности в области в период забастовки практически не было.
  • Репортёр:
    Правда ли, что местные власти воспользовались шахтерскими забастовками, чтобы выторговать у Москвы побольше политических и экономических преимуществ?
    Кислюк:
    Ну как воспользовались. Просто наши интересы на тот момент действительно совпадали. Стачком быстро нашел общий язык с руководством обкома партии и облисполкома. Некоторые даже упрекали меня, что я «продался большевикам». Но без поддержки местной власти и ее аппарата мы бы ничего не добились. В свои требования к руководству страны мы добавили предложения обкома и облисполкома об экономической самостоятельности, о внешнеэкономической деятельности.
  • Репортёр:
    Когда шахтеры стали выдвигать не только социально-экономические требования, но и политические?
    Кислюк:
    Это было уже в 1990 году. Мы поняли, что наши требования руководство страны не выполняет, что нас пытаются обмануть. Я сразу решил, что надо идти в политику, надо избираться в депутаты. Только так можно что-нибудь изменить. Были и те, кто выступал категорически против этого. Меня, например, они обвиняли в предательстве рабочих, говорили, что я хочу на их плечах сделать себе карьеру.
    А потом местные власти отправили в Москву к Горбачеву каких-то провокаторов, которые объявили себя выразителями воли шахтеров Кузбасса. Те заверили президента в своей преданности, а подлинных лидеров горняков обозвали смутьянами.
    Сам Горбачев в Кузбасс так и не приехал. После этого мы в нем окончательно разочаровались и выдвинули и политические требования, в том числе отставки президента и правительства. И этим очень умело воспользовался Ельцин.
  • Репортёр:
    Когда вы установили контакты с Ельциным и другими видными демократами того времени?
    Кислюк:
    Еще в конце 1989 года, когда мы приезжали в Москву, с нами встречались лидеры Межрегиональной депутатской группы. Инициатива исходила от них. Они нас ни за что не агитировали, а только постоянно расспрашивали о наших требованиях. Видимо, пытались понять, можно ли с нами сотрудничать. Я разговаривал с Афанасьевым, Травкиным, Бурбулисом и Поповым. Они нас периодически приглашали на свои тусовки, но там нам не понравилось. Шахтеры — народ немногословный, они не привыкли много разговаривать. А представители московской интеллигенции, наоборот, очень это любят. Нам было трудно понять их, ведь мы тогда жили в разных мирах. Поэтому никакого серьезного взаимодействия с демократами мы тогда не установили.
    Ситуация изменилась, когда нас в марте 1990 года выбрали делегатами на Съезд народных депутатов РСФСР. Там я и познакомился с Ельциным. Это, кстати, случилось при забавных обстоятельствах. В перерыве между заседаниями я зашел в туалет и увидел там его. Он посмотрел на меня, протянул мне руку и поздоровался. Я ему говорю: «Вы, наверное, меня не знаете». Ельцин молчит. Я представился, а он опять молчит. Тогда я сказал ему, что шахтеры Кузбасса будут его поддерживать. Борис Николаевич сразу оживился и ответил: «Очень хорошо». После этого я и стал с ним плотно общаться.
  • Репортёр:
    В этом разговоре с Ельциным вы выразили свое личное мнение или это была согласованная позиция шахтерского движения?
    Кислюк:
    Конечно, я же знал настроения рабочих. Тогда Ельцин был очень популярен. Мы почти каждый час созванивались с областным стачкомом и обсуждали все вопросы. Поэтому после этой неожиданной встречи с Ельциным я тут же позвонил в Кемерово и рассказал о своем с ним разговоре. Мне сказали, что я все сделал правильно. В Москве я потом встречался с другими лидерами рабочего движения, и они тоже со мной согласились. Мы решили сообща поддерживать Ельцина, хотя еще не было понятно, в какой форме это будет.
  • Репортёр:
    Чем он привлекал шахтеров?
    Кислюк:
    Ельцин тогда был популистом в хорошем смысле этого слова. Нам нравилось, что он выступал против бюрократии и коррупции. Нас впечатляла его простая манера общения, мы знали, что он ездит на общественном транспорте. Но главное было даже не это. Ельцин начал бороться с Горбачевым, в котором мы разочаровались. Мы тогда решили, что Ельцин и есть тот самый лидер, который искренне борется за перемены, рыночную экономику и всеобщую справедливость.
    Мы, конечно, были очень наивными. Кто тогда мог подумать, что много лет спустя Ельцин умрет миллиардером. Да если бы не наша поддержка, его вряд ли избрали бы председателем Верховного Совета России.
  • Репортёр:
    Почему?
    Кислюк:
    Там было несколько туров голосования, и Ельцину постоянно не хватало голосов. И тогда кто-то (кажется, это был член областного стачечного комитета Анатолий Малыхин, он потом станет представителем президента России в Кемеровской области) предложил отправить в Москву в поддержку Бориса Николаевича делегацию шахтеров. Обратились к местным предпринимателям, они охотно дали нам деньги. Мы выкупили почти весь поезд до Москвы, а в гостинице «Россия» заняли чуть ли не половину номеров. В остальных жили делегаты съезда, которые оттуда каждое утро шли пешком через Спасскую башню в Кремль на заседания.
    Мы встали вдоль их маршрута на Васильевском спуске с плакатами в поддержку Ельцина двумя плотными шеренгами, через которые делегаты проходили, как сквозь строй. Потом шахтеры стали угрожать всеобщей забастовкой, если не изберут Ельцина. В конце концов, с перевесом в четыре голоса Ельцину удалось стать председателем Верховного Совета России.
  • Репортёр:
    Вы жалеете сейчас, что тогда его поддержали?
    Кислюк:
    Я до сих пор не знаю ответа на этот вопрос. Скажу только, что однозначной уверенности в правильности такого выбора у меня в данный момент нет.
  • Репортёр:
    Как вы взаимодействовали с другими шахтерскими регионами — Донбассом, Воркутой и Карагандой?
    Кислюк:
    Мы постоянно координировали свои действия по телефону. И как ни странно, это было эффективно. Шахтеры — очень дружный и сплоченный народ.
  • Репортёр:
    Правда ли, что горняки Донбасса пытались доминировать в шахтерском движении СССР?
    Кислюк:
    Да, мы это замечали и обсуждали, но потом решили не обращать внимания, чтобы не возникало конфликтов и расколов. Понимаете, в областном стачечном комитете Кузбасса не было интриганов, не было людей с какими-то лидерскими амбициями.
  • Репортёр:
    Но разве вас не смущало, что оба всесоюзных съезда шахтеров в 1990 году проходили в Донецке? И правда ли, что представители Донбасса были там в большинстве?
    Кислюк:
    Да, правда. Но мы спокойно к этому относились. Конечно, по справедливости хотя бы второй съезд надо было проводить в Кемерово, но мы не стали протестовать: Донецк так Донецк, поедем туда. С Донбассом никаких трений и конфликтов мы старались не допускать. Да и с Воркутой и Карагандой тоже всегда находили общий язык. Мы понимали, что шахтерские проблемы не решить в рамках только рабочего движения, что нужно активно включаться в политические процессы. Все остальное уже было для нас несущественным.
  • Репортёр:
    Почему тогда не смогли выдвинуть единого лидера, который представлял бы интересы всех шахтеров Советского Союза? Почему не нашлось своего Валенсы?
    Кислюк:
    Для нас, шахтеров Кузбасса, таким Валенсой стал Ельцин. Мы ему поверили и сделали на него ставку. Наверное, это было ошибкой. Ведь почему мы его приняли за своего? Ельцин, как и шахтеры, тоже выступил против системы. Причем поначалу он выступил один. Ранний Ельцин был совсем другим человеком, он действительно был демократом.
  • Репортёр:
    В августе 1991 года Ельцин назначил вас главой администрации Кемеровской области. За период вашего правления, с 1991 по 1997 год, удалось ли хотя бы частично решить те проблемы, против которых протестовали шахтеры в 1989-1990 годах?
    Кислюк:
    Первая половина девяностых годов вообще была тяжелым временем для всей страны. Распад СССР в экономическом плане очень сильно ударил по Кузбассу. Ведь все наши смежники, все поставщики находись в разных союзных республиках. А тут все связи резко оборвались.
    Тем не менее я со своей командой старался так реформировать угольную отрасль Кузбасса, чтобы она перестала быть убыточной. Мы стали закрывать нерентабельные шахты и тут же строить новые, уже по современным технологиям. Некоторых шахтеров приходилось переучивать на другие специальности. Сначала было тяжело, но эффект от принятых нами тогда решений люди увидели уже потом, когда губернатором стал Тулеев. Поэтому в Кузбассе сейчас добывают больше угля, чем в советские годы.
  • Репортёр:
    Вы можете сравнить свою политику в Кузбассе с тем, что происходило в те же годы в Донбассе?
    Кислюк:
    Когда я был губернатором Кемеровской области, шахтерских забастовок у нас не было. Мои политические противники пытались их организовать, но особых успехов не добились. А Донбасс трясло все девяностые годы: крупные забастовки там были в 1993, 1996 и 1998 годах. Там власти так и не решились на реструктуризацию угольной промышленности, как это сделали мы в Кузбассе. Насколько мне известно, на Украине в девяностые годы власти взяли международные кредиты на реформу отрасли, но до Донбасса они так и не дошли.
    Нельзя забывать еще и о том, что в Донбассе более тяжелые условия добычи угля, чем в Кемеровской области. У нас зачастую уголь выходит чуть ли не на поверхность, а там он залегает глубоко. Поэтому на Украине угледобыча всегда была намного затратнее, чем в Кузбассе.
  • Репортёр:
    Несколько лет назад один из бывших лидеров забастовочного движения Донбасса Юрий Болдырев сказал, что «Ельцин опирался на кузбассовские стачкомы, и именно они стали той силой, которая позволила ему сломать СССР». Насколько справедливо такое утверждение?
    Кислюк:
    Я думаю, что он прав. Конечно, когда мы организовывали рабочее движение в Кузбассе, у нас и в мыслях не было разваливать Советский Союз. Сейчас, оценивая то время, я скажу так: стратегически мы все делали верно, но в тактике просчитались. Нельзя было всецело и безоглядно доверять Ельцину. И когда подписывали Беловежские соглашения, мнением шахтеров уже никто не интересовался.

Рубль Тулеева. Часть 2.

продолжение следует