знающий человек
В Кемерово
после мамонтов вымерли газеты
после мамонтов вымерли газеты
Дмитрий Сагара. Главный по печатному слову
Рассказывает очевидец событий Дмитрий Сагара:
Яркое явление конца ХХ века в Кемерове – пик популярности газет. Рядовым явлением было, что небольшие очереди образовывались по утрам у киосков «Союзпечати». Впрочем, очереди эти появились только в 1989-90 годах. Эпоха гласности, свобода слова и достаточной демократии в Кемеровской области датируется примерно 1988-2003 годами.
В разной степени героями хлёстких публикаций становились секретари обкома КПСС, губернаторы и их замы, размножившиеся политики, новые русские и ушлые коммерсанты, различные силовики и даже бандиты. Редакции газет имели огромную поддержку в разных слоях общества, ибо время было переломное и шла сшибка многих интересов, да и проблемы были тяжкие, когда страна, замшелая на рельсах социалистического планирования, со стонами, проклятьями и надеждами перепрыгивала в локомотив рыночной экономики. Пресса реально стала сторожевым псом демократии почти на десятилетие.
Затем последовавшая эпоха сувенирной демократии в собаках не нуждалась. Но мы сделаем срез газетных воспоминаний чуть раньше, примерно на 1984 год, когда социализм в СССР полностью созрел.
Примерно в 1980 году все кемеровские редакции переехали с Ноградской, 3 (рядом с полиграфкомбинатом) на Октябрьский, 28, то есть из центра города на окраину. В красную 9-этажку посреди пустыря, недалеко от строящегося ледового спорткомплекса, умирающего кирпичного завода и рабочей трассы на строящийся новый мост через Томь. По худо-бедно обжитому проспекту Октябрьскому изредка ходил убитый автобус №27, поэтому нетерпеливые журналисты шагали к «Юбилейному», где по проспекту Ленина ходило много автобусов и троллейбусов.
Невозможно поверить, но факт: практически все газетчики сидели по одному в кабинетах 9-19 квадратных метров. Не на всех хватало пишущих машинок, не было диктофонов, репортёрам давали блокноты и авторучки, зато кабинеты были, а на втором этаже редакционного корпуса открылся бар. Настоящий бар, от чая до коньяка – этакий островок западного разврата в идеологической кузнице, вся журналистская Сибирь завидовала.
А на восьмом этаже был кабинет ЛИТО (филиал КГБ), где заверялась каждая полоса газеты перед отправкой в типографию. «Кузбасс» занимал 5 этажей, комсомольцы – один.
Яркое явление конца ХХ века в Кемерове – пик популярности газет. Рядовым явлением было, что небольшие очереди образовывались по утрам у киосков «Союзпечати». Впрочем, очереди эти появились только в 1989-90 годах. Эпоха гласности, свобода слова и достаточной демократии в Кемеровской области датируется примерно 1988-2003 годами.
В разной степени героями хлёстких публикаций становились секретари обкома КПСС, губернаторы и их замы, размножившиеся политики, новые русские и ушлые коммерсанты, различные силовики и даже бандиты. Редакции газет имели огромную поддержку в разных слоях общества, ибо время было переломное и шла сшибка многих интересов, да и проблемы были тяжкие, когда страна, замшелая на рельсах социалистического планирования, со стонами, проклятьями и надеждами перепрыгивала в локомотив рыночной экономики. Пресса реально стала сторожевым псом демократии почти на десятилетие.
Затем последовавшая эпоха сувенирной демократии в собаках не нуждалась. Но мы сделаем срез газетных воспоминаний чуть раньше, примерно на 1984 год, когда социализм в СССР полностью созрел.
Примерно в 1980 году все кемеровские редакции переехали с Ноградской, 3 (рядом с полиграфкомбинатом) на Октябрьский, 28, то есть из центра города на окраину. В красную 9-этажку посреди пустыря, недалеко от строящегося ледового спорткомплекса, умирающего кирпичного завода и рабочей трассы на строящийся новый мост через Томь. По худо-бедно обжитому проспекту Октябрьскому изредка ходил убитый автобус №27, поэтому нетерпеливые журналисты шагали к «Юбилейному», где по проспекту Ленина ходило много автобусов и троллейбусов.
Невозможно поверить, но факт: практически все газетчики сидели по одному в кабинетах 9-19 квадратных метров. Не на всех хватало пишущих машинок, не было диктофонов, репортёрам давали блокноты и авторучки, зато кабинеты были, а на втором этаже редакционного корпуса открылся бар. Настоящий бар, от чая до коньяка – этакий островок западного разврата в идеологической кузнице, вся журналистская Сибирь завидовала.
А на восьмом этаже был кабинет ЛИТО (филиал КГБ), где заверялась каждая полоса газеты перед отправкой в типографию. «Кузбасс» занимал 5 этажей, комсомольцы – один.
"Кузбасс"
Чёрным по белому
Чёрным по белому
Газета «Кузбасс»
Конечно, главной газетой в Кемерове являлся «Кузбасс» – печатный орган обкома КПСС. Это была главная газета почти по всей области, исключение составлял только Новокузнецк, где «назло Щегловке» любили городскую газету «Кузнецкий рабочий» и подписка на «Кузбасс» шла со скрипом даже среди коммунистов. Абонемент на год стоил 6 рублей – получай 5 номеров в неделю. Новокузнечанам приходилось нелегко: они должны были для отчёта в лояльности режиму выписать «Кузбасс» и для души – «Кузнецкий рабочий».
Кемеровчане любили субботний номер «Кузбасса», он был с телепрограммой на неделю. В телевизоре было 2 программы (2 канала), не круглосуточные. Люди вырезали телепрограмму и подчёркивали интересные телепередачи, чтоб не пропустить. Не было в газете объявлений, кроссворда, происшествий, полезных советов – ничего живого. Однако тираж – 220-260 тысяч экземпляров. Конечно, подписка шла в добровольно-принудительном порядке.
В остальные дни газета была официозной, скучно-умно-деловитой, нацеливающей. Как говорил мой коллега, можно было давать ордена тем, кто читал первую полосу (страницу). Журналисты жили в унисон с ритмами пятилетки. Зато были репортажи из шахт, с заводов, полей и строек. Страницы украшали живые фотографии людей рабочих профессий. Снимать начальников было дурным тоном.
Особо отметим историческую роль «Кузбасса» и блестящего журналиста Александра Зайцева в закрытии строительства Крапивинской ГЭС. На месте будущего водохранилища уже выселили деревни, начали сводить леса, а Зайцев в окружении учёных и экологов всех мастей выдавал статью за статьёй, что накроется вся экология нашей области, измождённой в индустриальном масштабе, а город Кемерово просто накроет пипец, мягко говоря. В общем, все сдохнем и мимо рая. Отметим, что поддержали кемеровчан и учёные Томска, которые жили ниже по течению нашей общей Томи, но после наших промышленных подвигов воду из речки не брали (кстати, как и в Юрге). Ученые Новосибирска и Москвы думали так же. Обком КПСС не очень был рад активности журналистов, но время арестов давно прошло, да и Устав КПСС допускал критику и защиту трудящихся. Справедливо сказать, что точечными репортажами, командировками по адресам тревожных писем «Кузбасс» защитил тысячи земляков от чинуш и невзгод жизни.
Потом Советский Союз стал загибаться, а свобода слова – колоситься. Но «Кузбассу» это не помогло: когда коммунистов изгнали, газета стала печатным органом Администрации области – так стала называться власть, поселившаяся в здании обкома КПСС. И газета впряглась в прежнюю лямку старательного пропагандиста властей и лично товарища губернатора.
Конечно, главной газетой в Кемерове являлся «Кузбасс» – печатный орган обкома КПСС. Это была главная газета почти по всей области, исключение составлял только Новокузнецк, где «назло Щегловке» любили городскую газету «Кузнецкий рабочий» и подписка на «Кузбасс» шла со скрипом даже среди коммунистов. Абонемент на год стоил 6 рублей – получай 5 номеров в неделю. Новокузнечанам приходилось нелегко: они должны были для отчёта в лояльности режиму выписать «Кузбасс» и для души – «Кузнецкий рабочий».
Кемеровчане любили субботний номер «Кузбасса», он был с телепрограммой на неделю. В телевизоре было 2 программы (2 канала), не круглосуточные. Люди вырезали телепрограмму и подчёркивали интересные телепередачи, чтоб не пропустить. Не было в газете объявлений, кроссворда, происшествий, полезных советов – ничего живого. Однако тираж – 220-260 тысяч экземпляров. Конечно, подписка шла в добровольно-принудительном порядке.
В остальные дни газета была официозной, скучно-умно-деловитой, нацеливающей. Как говорил мой коллега, можно было давать ордена тем, кто читал первую полосу (страницу). Журналисты жили в унисон с ритмами пятилетки. Зато были репортажи из шахт, с заводов, полей и строек. Страницы украшали живые фотографии людей рабочих профессий. Снимать начальников было дурным тоном.
Особо отметим историческую роль «Кузбасса» и блестящего журналиста Александра Зайцева в закрытии строительства Крапивинской ГЭС. На месте будущего водохранилища уже выселили деревни, начали сводить леса, а Зайцев в окружении учёных и экологов всех мастей выдавал статью за статьёй, что накроется вся экология нашей области, измождённой в индустриальном масштабе, а город Кемерово просто накроет пипец, мягко говоря. В общем, все сдохнем и мимо рая. Отметим, что поддержали кемеровчан и учёные Томска, которые жили ниже по течению нашей общей Томи, но после наших промышленных подвигов воду из речки не брали (кстати, как и в Юрге). Ученые Новосибирска и Москвы думали так же. Обком КПСС не очень был рад активности журналистов, но время арестов давно прошло, да и Устав КПСС допускал критику и защиту трудящихся. Справедливо сказать, что точечными репортажами, командировками по адресам тревожных писем «Кузбасс» защитил тысячи земляков от чинуш и невзгод жизни.
Потом Советский Союз стал загибаться, а свобода слова – колоситься. Но «Кузбассу» это не помогло: когда коммунистов изгнали, газета стала печатным органом Администрации области – так стала называться власть, поселившаяся в здании обкома КПСС. И газета впряглась в прежнюю лямку старательного пропагандиста властей и лично товарища губернатора.
"Панорама"
Ждём каждую субботу
Ждём каждую субботу
Панорама (приложение «Кузбасса»)
В годы крепкого СССР очереди за свежими газетами в Кемерове случались только в пятницу, когда в продажу поступал еженедельник «Панорама» – единственная в городе газета частных объявлений. Власть СССР не любила, чтоб граждане были самостоятельными продавцами-покупателями, поэтому коммунистические и комсомольские газеты не печатали частных объявлений. И это было счастьем, что кемеровское отделение Союза журналистов СССР и умудрённые жизнью работники газеты «Кузбасс» сумели организовать такое издание (редактор Николай Зеленин, потом Наталья Евграфова).
Стоило объявление 5-8 рублей (типа продаётся сервант, куплю бампер). Поскольку все квартиры были государственные, а мы жили в них только по прописке, квартиры не продавались. Самым массовым был раздел «обмен квартир». Несчастные меняли 4-комн на 2+1, счастливые искали вариант 2+2=5 или рассмотрим 4+1. Безнадёжные неудачники меняли 2-комн на 1+1. Была масса объявлений «сниму жилье», и никогда не было объявлений «сдам жильё».
Сегодня трудно поверить, но очередь на публикацию объявления об обмене квартиры составляла до 8 (восьми) недель. При таком чудовищном дефиците популярность «Панорамы» обеспечивала бойкие очереди в день выхода этой 4-страничной газетки. Там ещё был кроссворд! Какие-то рецепты! Стоила «Панорама» 5 копеек, тираж 100 тысяч экземпляров разбирали за день-два.
В годы крепкого СССР очереди за свежими газетами в Кемерове случались только в пятницу, когда в продажу поступал еженедельник «Панорама» – единственная в городе газета частных объявлений. Власть СССР не любила, чтоб граждане были самостоятельными продавцами-покупателями, поэтому коммунистические и комсомольские газеты не печатали частных объявлений. И это было счастьем, что кемеровское отделение Союза журналистов СССР и умудрённые жизнью работники газеты «Кузбасс» сумели организовать такое издание (редактор Николай Зеленин, потом Наталья Евграфова).
Стоило объявление 5-8 рублей (типа продаётся сервант, куплю бампер). Поскольку все квартиры были государственные, а мы жили в них только по прописке, квартиры не продавались. Самым массовым был раздел «обмен квартир». Несчастные меняли 4-комн на 2+1, счастливые искали вариант 2+2=5 или рассмотрим 4+1. Безнадёжные неудачники меняли 2-комн на 1+1. Была масса объявлений «сниму жилье», и никогда не было объявлений «сдам жильё».
Сегодня трудно поверить, но очередь на публикацию объявления об обмене квартиры составляла до 8 (восьми) недель. При таком чудовищном дефиците популярность «Панорамы» обеспечивала бойкие очереди в день выхода этой 4-страничной газетки. Там ещё был кроссворд! Какие-то рецепты! Стоила «Панорама» 5 копеек, тираж 100 тысяч экземпляров разбирали за день-два.
"Комсомолец Кузбасса"-
младший брат "Комсомолки"
младший брат "Комсомолки"
«Комсомолец Кузбасса»
Меньший печатный брат – «Комсомолец Кузбасса» (печатный орган обкома ВЛКСМ) – народу нравился больше. Потому что про партхозактивы писал меньше, а про спорт больше, подробнее освещал футбол (Виталий Раздаев и его товарищи!), русский хоккей, мотоспорт, где наши команды блистали на весь СССР. Тираж КК составлял 130 тыс. экз., комсомольцев тоже к подписке понуждали, но были для них и пряники.
Главный редактор Борис Синявский, хоть и пришел в газету из суконного комсомола, но оказался креативнее, чем многие творцы по должности. Представьте: 1980 год, по ТВ, радио и вообще вокруг – поощряемая серость и мертвечина, а в «Комсомольце Кузбасса» по четвергам на третьей полосе спецвыпуск «Витражи»: про всякие ансамбли, певцов, пластинки, новости, интервью. Про наши и зарубежные. Этого не было нигде, а тут каждую неделю. Народ писал от восторга.
Субботний номер ценили за ТВ-программу. А по вторникам иногда газета потрясала читателей тяжёлой артиллерией – Галина Бабанакова выдавала спецвыпуск под названием, кажется, «Семья». И тут такая живость: разводы, измены, неуживчивая свекровь, кровопийца-тёща и т. д. Истории реальные, имена героев изменены, но страсти все наши, из Кемеровской области. Народ плакал и пищал изо всех чувств, письма Галине Андреевне шли пачками.
Конечно, при этом на первой-второй полосах репортажи из шахт, с заводов и полей, строек и ферм про цели и проблемы комсомольско-молодёжных коллективов. И конечно из вузов, ПТУ и школ.
Но особенной и, честно говоря, лучшей газетой региона «Комсомолец Кузбасса» («Кузнецкий край») стал примерно с 1990 года, в расцвет гласности и под редакторством Евгения Богданова. Этот интеллигентный молодой писатель не умел хитрить, не хотел врать, верил в простые истины и сколотил шустрый дружный коллектив репортёров, а в итоге получилась газета, которую можно было читать с интересом с первой до последней полосы.
И случилась в кемеровской прессе в 90-х жесточайшая конкуренция. «Кузбасс» гнул линию администрации области, «Наша газета» ругала чиновников и гнула линию демократических радикалов, «КК» (уже – «Кузнецкий край») шёл посередине, за здравым смыслом, без злобы, но с чувствами критикуя одинаково администрацию и Совет рабочкомов, да и всех, кого заносило на неправедную дорожку. Газета была ничейная, когда мир разделился и раскололся на своих и чужих, а для Жени Богданова все люди были наши, просто иные заблудшие. Читатель эту непредвзятость и душевность ценил (хотя сенсаций, скандалов, фельетонов для любителей жареного хватало), тираж комсомольцев значительно опережал коллег по печатному цеху – примерно 170 тыс. экз. против 130 тыс. у второго.
Меньший печатный брат – «Комсомолец Кузбасса» (печатный орган обкома ВЛКСМ) – народу нравился больше. Потому что про партхозактивы писал меньше, а про спорт больше, подробнее освещал футбол (Виталий Раздаев и его товарищи!), русский хоккей, мотоспорт, где наши команды блистали на весь СССР. Тираж КК составлял 130 тыс. экз., комсомольцев тоже к подписке понуждали, но были для них и пряники.
Главный редактор Борис Синявский, хоть и пришел в газету из суконного комсомола, но оказался креативнее, чем многие творцы по должности. Представьте: 1980 год, по ТВ, радио и вообще вокруг – поощряемая серость и мертвечина, а в «Комсомольце Кузбасса» по четвергам на третьей полосе спецвыпуск «Витражи»: про всякие ансамбли, певцов, пластинки, новости, интервью. Про наши и зарубежные. Этого не было нигде, а тут каждую неделю. Народ писал от восторга.
Субботний номер ценили за ТВ-программу. А по вторникам иногда газета потрясала читателей тяжёлой артиллерией – Галина Бабанакова выдавала спецвыпуск под названием, кажется, «Семья». И тут такая живость: разводы, измены, неуживчивая свекровь, кровопийца-тёща и т. д. Истории реальные, имена героев изменены, но страсти все наши, из Кемеровской области. Народ плакал и пищал изо всех чувств, письма Галине Андреевне шли пачками.
Конечно, при этом на первой-второй полосах репортажи из шахт, с заводов и полей, строек и ферм про цели и проблемы комсомольско-молодёжных коллективов. И конечно из вузов, ПТУ и школ.
Но особенной и, честно говоря, лучшей газетой региона «Комсомолец Кузбасса» («Кузнецкий край») стал примерно с 1990 года, в расцвет гласности и под редакторством Евгения Богданова. Этот интеллигентный молодой писатель не умел хитрить, не хотел врать, верил в простые истины и сколотил шустрый дружный коллектив репортёров, а в итоге получилась газета, которую можно было читать с интересом с первой до последней полосы.
И случилась в кемеровской прессе в 90-х жесточайшая конкуренция. «Кузбасс» гнул линию администрации области, «Наша газета» ругала чиновников и гнула линию демократических радикалов, «КК» (уже – «Кузнецкий край») шёл посередине, за здравым смыслом, без злобы, но с чувствами критикуя одинаково администрацию и Совет рабочкомов, да и всех, кого заносило на неправедную дорожку. Газета была ничейная, когда мир разделился и раскололся на своих и чужих, а для Жени Богданова все люди были наши, просто иные заблудшие. Читатель эту непредвзятость и душевность ценил (хотя сенсаций, скандалов, фельетонов для любителей жареного хватало), тираж комсомольцев значительно опережал коллег по печатному цеху – примерно 170 тыс. экз. против 130 тыс. у второго.
"Наша газета"
За дело правое
«Наша газета»
В 1989 году 11 июля грянула забастовка шахтёров Кузбасса, она нас всех потрясла. Забастовочные комитеты создали Совет рабочкомов, а тот в свою очередь породил первую в СССР независимую от КПСС антикоммунистическую газету – «Нашу газету». Было у неё три редактора (бывшие корреспонденты газеты «Кузбасс»): Дмитрий Шагиахметов, Василий Попок, Владимир Шишватов.
Эта легендарная троица пахала за десятерых, резали правду-матку с первой строчки до последней. Как чиновники обманывали народ лозунгами и выстраивали в очереди, по работе были почти тупыми вредителями, а после работы тащили себе и кумовьям квартиры, машины, мебель, джинсы, колбасу и прочие блага бесплатно или по смешным ценам. Обнаружились бесстыдные оклады, доплаты и льготы. Недостатков в экономике из-за социалистической неуклюжести правил было много, и за них крыли резко и пофамильно. «Наконец-то прижучили гадов!» – голодный до правды народ стоял в очередях, чтобы купить свежий номер «НГ». Письма с выстраданными проблемами шли пачками, народ шёл в редакцию с обидами, за состраданием, за справедливостью. Живая, боевая, резонансная была газета, да и время было великих надежд, что разрушим этот мир лжи и лицемерия, а построим справедливый.
Оговоримся, кстати, что выражение «Четвёртая власть» на самом деле не обозначает прессу, журналистику, как думает обыватель. На самом деле «Четвёртая власть» – это общественное мнение, а пресса озвучивает его.
В принципе, людская активность и бойкость прессы в Кемерове подталкивали власти быть шустрее, чем в других регионах. Например, поминутная оплата за городской телефон в Кемерове была внедрена на 3-4 года раньше, чем в Москве. Установка поквартирных водосчётчиков началась в городе лет на 5-7 раньше, чем в столице и остальной России. Под давлением общественности и прессы была закрыта отравлявшая город устаревшая 6-я батарея коксохимического завода, хотя кокс шел на экспорт, а страна отчаянно нуждалась в валюте.
Можно печалиться и грустить о гласности и свободе слова. А можно радоваться, что это всё было. Ведь могло бы и ничего не случиться при нашей жизни.
В 1989 году 11 июля грянула забастовка шахтёров Кузбасса, она нас всех потрясла. Забастовочные комитеты создали Совет рабочкомов, а тот в свою очередь породил первую в СССР независимую от КПСС антикоммунистическую газету – «Нашу газету». Было у неё три редактора (бывшие корреспонденты газеты «Кузбасс»): Дмитрий Шагиахметов, Василий Попок, Владимир Шишватов.
Эта легендарная троица пахала за десятерых, резали правду-матку с первой строчки до последней. Как чиновники обманывали народ лозунгами и выстраивали в очереди, по работе были почти тупыми вредителями, а после работы тащили себе и кумовьям квартиры, машины, мебель, джинсы, колбасу и прочие блага бесплатно или по смешным ценам. Обнаружились бесстыдные оклады, доплаты и льготы. Недостатков в экономике из-за социалистической неуклюжести правил было много, и за них крыли резко и пофамильно. «Наконец-то прижучили гадов!» – голодный до правды народ стоял в очередях, чтобы купить свежий номер «НГ». Письма с выстраданными проблемами шли пачками, народ шёл в редакцию с обидами, за состраданием, за справедливостью. Живая, боевая, резонансная была газета, да и время было великих надежд, что разрушим этот мир лжи и лицемерия, а построим справедливый.
Оговоримся, кстати, что выражение «Четвёртая власть» на самом деле не обозначает прессу, журналистику, как думает обыватель. На самом деле «Четвёртая власть» – это общественное мнение, а пресса озвучивает его.
В принципе, людская активность и бойкость прессы в Кемерове подталкивали власти быть шустрее, чем в других регионах. Например, поминутная оплата за городской телефон в Кемерове была внедрена на 3-4 года раньше, чем в Москве. Установка поквартирных водосчётчиков началась в городе лет на 5-7 раньше, чем в столице и остальной России. Под давлением общественности и прессы была закрыта отравлявшая город устаревшая 6-я батарея коксохимического завода, хотя кокс шел на экспорт, а страна отчаянно нуждалась в валюте.
Можно печалиться и грустить о гласности и свободе слова. А можно радоваться, что это всё было. Ведь могло бы и ничего не случиться при нашей жизни.
Кемерово,
мы "С тобой"
Сергей Колков:
Добавлю к экскурсу в печатное дело Дмитрия Сагары, что следующим после ухода «гигантов» ярким событием в газетном мире Кемерово стало появление в 1996 г. издания «С тобой», название которого только на первый взгляд кажется случайным. На 24 полосах формата А3 главными теперь стали доски объявлений «Дяденька желает познакомиться с тётенькой» и «Кемеровчанка привлекательной внешности не против продолжительных отношений». Где-то между ними вклинивалось и лёгкое чтиво.
Именно в этой газете впервые в Кемерово появился и расцвёл раздел слабо или совсем незамаскированных объявлений о тех самых девушках безответственного поведения, которые «готовы выехать куда угодно, чтобы скрасить досуг одиноких кемеровчан». Ассортимент предложений поражал воображение даже бывалых. Горожане удивлялись: «Ну как же так: среди бела дня и на бумаге чётко написано – 500 рублей в час. Куда смотрит милиция?» Но, видимо, милиция её не читала, хотя тираж «С тобой» доходил до 50 000 экземпляров, что говорит то ли о том, что сексуальная революция нас тоже не обошла стороной, то ли что просто хорошо умели вести дела Костя Ивачёв с Артуром Пономарёвым.
Добавлю к экскурсу в печатное дело Дмитрия Сагары, что следующим после ухода «гигантов» ярким событием в газетном мире Кемерово стало появление в 1996 г. издания «С тобой», название которого только на первый взгляд кажется случайным. На 24 полосах формата А3 главными теперь стали доски объявлений «Дяденька желает познакомиться с тётенькой» и «Кемеровчанка привлекательной внешности не против продолжительных отношений». Где-то между ними вклинивалось и лёгкое чтиво.
Именно в этой газете впервые в Кемерово появился и расцвёл раздел слабо или совсем незамаскированных объявлений о тех самых девушках безответственного поведения, которые «готовы выехать куда угодно, чтобы скрасить досуг одиноких кемеровчан». Ассортимент предложений поражал воображение даже бывалых. Горожане удивлялись: «Ну как же так: среди бела дня и на бумаге чётко написано – 500 рублей в час. Куда смотрит милиция?» Но, видимо, милиция её не читала, хотя тираж «С тобой» доходил до 50 000 экземпляров, что говорит то ли о том, что сексуальная революция нас тоже не обошла стороной, то ли что просто хорошо умели вести дела Костя Ивачёв с Артуром Пономарёвым.
Кемерово. Суровая Родина
продолжение следует