Новинка Кемерово

авторы: Станислав Оленев, Сергей Колков

"Новинка".
Легендарный среди многих поколений студентов Кемеровского госуниверситета продуктовый магазин на ул. Красная, 3, десятилетиями располагавшийся напротив главного корпуса.

И в 70-е, и в 80-е, и в 90-е, и даже в нулевые вечно голодные студенты на переменах или после пар нередко кучковались в «кулинарии», которая была частью магазина и в которой всегда можно было перекусить чаем с пирожками, бутербродами, пирожными или даже чем-то посущественнее.

В начале 2000-х, когда и перестроечный сухой закон, и «бухие девяностые» – звёздный час спирта «Ройал» – уже практически остались позади, легальные производители крепкого, но качественного алкоголя решили наглядно показать широким массам достоинства своего товара. И «Новинка», как и многие классические продмаги того времени, ещё не познав конкуренции с сетями супермаркетов, оказалась настоящим плацдармом рекламщиков и маркетологов.

Проведением промоакций, естественно, занимались тоже студенты, готовые работать за скромную оплату и возможность забирать домой дневные остатки «продукта», будь то творожные сырки «Лео» или «волковская» варёная колбаса. И конечно, в студенческой среде, особенно среди «общаговских», быстро становилось известно, где и какая промоакция проходит, а также – чем можно поживиться в плане разыгрываемых призов.

Некоторые виды дегустаций были и сами по себе подарком. Речь, конечно, о вино-водочных.

И вот однажды, когда «Мариинский ЛВЗ» выводил на рынок новую линейку водок, одним из ключевых пунктов дегустации стала «Новинка», о чём незамедлительно прознали не только профессиональные «синяки» окрестных кварталов, но и редкие студенты-филологи мужского пола из общежития на ул. Васильева.
Риторические таланты смогли не только разговорить сердца девчонок в форменных фартуках, но и обеспечили бесперебойное наполнение маленьких пластиковых стаканчиков разными дегустационными образцами: от прозрачной, аки слеза младенца, водки «Лимонная» до совершенно непрозрачно-коричневого бальзама «Старый Мариинск».
Доподлинно неизвестно, сколько продолжалось то маркетинговое пиршество под нехитрую закуску, однако все свидетели сходятся в том, что один из дегустаторов был фактически занесён на руках на четвёртый этаж общежития, а другой на всём пути до кровати кричал что-то случайным прохожим, запевал разные песни, одна удалее другой, и обратился к вахтёру «Ваше Превосходительство». О той дегустации общаговские и по сей день слагают легенды, да где уж те времена…

Но среди кемеровчан известен магазин был не этим.
В советские времена здесь располагался «Стол заказов» – так официально назывался особый отдел магазина, где по утверждённым «где надо» спискам отоваривали «кого надо» товарами и продуктами, которых было уже лет как тридцать не встретить в свободной продаже.

Неприметный вход в «сытый рай» был с торца здания, чтобы лишний раз не мозолить глаза случайным покупателям. Строгий милиционер на входе не стоял, всё было скромно, без показухи. С торца - обитая жестью дверь. Никаких вывесок. Звоночек и откидная форточка: «Кто там? Проходите».

Советская торговля с незапамятных времён разделилась на два фронта – «нашим и вашим». В сущности, все об этом знали и относились с пониманием. Главной доблестью советского человека было не критиковать власть за такую дуальность бытия, а попасть в эти самые списки. Желательно не в самый начальный уровень отоваривания, а куда-нибудь в серединку.

Что давали избранным?
Королева прилавка – копчёная колбаса и далее по списку: венгерский горошек, шпроты, сардины в масле, печень трески, персики в собственном соку, сгущённое молоко, индийский чай «Три слона», шоколад, растворимый кофе и, конечно, шампанское к Новому году. Жить в совке, будучи постоянным клиентом этого отдела, было не кисло.

Официальная версия гласила, что всё это товары «не повседневного спроса» и держать чёрную икру на прилавке обычного магазина – только портить товар. Вот если она вам действительно нужна, то приходите в «Стол заказов» и заказывайте, но есть один нюанс: «Сейчас мы проверим, внесены ли вы в наши списки». А вот как раз попасть в эти списки и было одним из высших признаков успешности советского человека. Все были равны, но некоторые равнее.

Среди «списочников» не было позорной уравниловки. Партийные жены отоваривались по высшей категории, а профессорские – «в рамках разумных потребностей». Рост советского чиновника по карьерной лестнице означал не только плюс двадцать деревянных рублей к зарплате, но и гораздо более важное изменение в жизни – миграцию в более «высокий» раздел списка, т. к. копчёной колбасы, увы, не хватало даже на всю элиту.

К сентябрю 1991 г. ассортимент «Стола заказов» сильно поредел. От былого великолепия остались только растворимый бразильский кофе «Pele» и тяжинская сгущёнка, но в магазине «для народа» за стенкой уже пропал и томатный сок в трёхлитровых банках, который раньше считался абсолютным неликвидом.

А что случилось? Страна, которая была нерушимым оплотом, внезапно исчезла с политической карты. И вместо неё появилось 15 новых независимых государств. Независимых от чего? Этого потом ещё долго никто не сможет понять. Когда что-то маленькое отделяется от чего-то большого, то это действительно независимость. Но когда от этого большого отделяются все его части, то это уже разруха. Как известно, делить на ноль нельзя.

Российская республика отказалась от счастья состоять в СССР раньше многих других. 12 июня 1990 года Съезд народных депутатов РСФСР принял Декларацию о государственном суверенитете РСФСР, предусматривавшую верховенство российского законодательства по отношению к союзному. К декабрю 1990 г. декларации о суверенитете приняли Верховные Советы всех союзных республик СССР.
Потом в августе случился ГКЧП, и «в Москве немного постреляли».
18 августа 1991 года с санкции членов ГКЧП Президент СССР Михаил Горбачёв был взят под домашний арест в Форосе. А уже 21 августа эти же самые министры с дрожащими руками зачем-то полетели к нему в Форос и смиренно ждали очереди на аудиенцию – нет, чтобы открыть дверь левой ногой… Но это уже другой вопрос.

Пришедший к власти свежий «демократ» Борис Ельцин быстро списал в расход «старую гвардию» на всех важных постах не только в Москве, но и от края до края, т. е. и в Кемерово тоже. Новым главой администрации Кемеровской области был назначен бывший управленец среднего звена – заместитель директора по экономике разреза «Черниговский» Михаил Борисович Кислюк. В августе 1991 года в дни ГКЧП он находился в числе защитников Белого дома, за что в том же месяце и был назначен главой администрации Кемеровской области.

Всё происходило так неожиданно и стремительно, что денежные знаки не успевали за новостями. Первые российские деньги были выпущены только в октябре 1991 г.: купюры номиналом 200 рублей, а в конце года – 500. До этих пор новая страна пользовалась «старыми» из СССР. Многие промышленные предприятия начали выпускать «свои», которыми можно было расплатиться в заводских магазинах. Дирекция крутилась как могла и обеспечивала их через бартер мукой, сахаром и молоком. И это на тот момент была самая твёрдая валюта.

Тем не менее, как говорится, порядки, заведённые не нами, не нам и менять. «Стол заказов» в «Новинке», несмотря на заметное и продавцам, и клиентам оскудение ассортимента жизненно важных дефицитных продуктов, продолжал функционировать по старой схеме: всё лучшее по спискам, а народу – то, что осталось.

29 сентября 1991 года здесь случился презабавнейший инцидент.

Ровно в 10 утра, прямо к открытию магазина, дверь в стол заказов уверенно открыл гражданин, который был проверен продавцом на присутствие в списках и отоварен согласно нормативов пятью банками тяжинской сгущенки и двумя растворимого кофе «Pele» с радостным негром на этикетке. Для оплаты покупатель протянул кассиру две купюры по сто, на которых новый глава Администрации – Михаил Кислюк, выступал на митинге перед металлургами Новокузнецка. На обороте два верхолаза крепили к зданию на площади герб Российской федерации. Купюры были тщательно проверены кассиршей на подлинность и одобрены как политически грамотные. Затем она открыла ящик для денег, порылась в нём и подала покупателю положенную сдачу - две десятки, на которых Аман Тулеев, в бурке как у Чапаева, показывал тепловозу правильное направление движения: "Туда!"

Покупатель взял сдачу в руки, презрительно повертел и бросил назад на прилавок:
– Не возьму. Это не деньги.
– Как не деньги. Вот номинал – десять рублей, а вот и водяные знаки. Всё в порядке.
– Я с Тулеевым не возьму.

За его спиной уже собралась небольшая очередь, которая предпочла не вмешиваться в конфликт, а с интересом за ним наблюдала.
Кассирша знаком подозвала продавца и тихо приказала ему на ухо:
– Пойди посмотри «в папочке» - что за фрукт.

Над спецотделом нависла гнетущая тишина. Скандалистый покупатель задумчиво смотрел в потолок, а кассирша ушла с головой в какую-то ведомость. Народ безмолвствовал.
– Михаил Иванович Сучков, в прошлом – чудо-пионер. Угнал со стройки экскаватор и сдал его в металлолом. Технику строителям вернули, но инициативного мальчика заметили.

Кассирша хмыкнула и обратилась к очереди:
– Граждане, может кто разменяет?
В очереди произошло заметное оживление. Один гражданин полез в карман и достал оттуда свежие пахнувшие типографской краской купюры:
– Вот, пожалуйста, – на новеньких червонцах был изображён Борис Ельцин, который широко улыбаясь обнимал Билла Клинтона, играющего на саксофоне. А в это время Чубайс читал что-то важное в толстой книге с надписью на обложке «Скорость падения рубля».
– Вот ваша сдача, – кассирша ловко спрятала десятки с Тулеевым обратно в кассу.
– Другое дело. А то думали, я не разбираюсь, подсовывали мне всякое, – довольный мужчина опустил сдачу в карман и пошёл на выход.

­– Проходите, – гаркнула кассирша куда-то в глубину очереди, хотя и так было понятно, что это сухонький старичок, на голове которого красовался видавший виды дерматиновый пирожок.
– Фамилия?
– Петров, Иван Лукич, – кассирша сверилась с бумагами и вынесла вердикт:
– Одна банка сгущёнки.
Старичок не стал спорить, а полез за кошельком и вынул оттуда зелёный советский полтинник.
– Что это Вы мне суёте?
– Деньги.
– Это по вашему мнению «деньги»?
– Ну да…
– С этими бумажками - идите в баню, может быть там возьмут, Заодно и помоетесь – кассирша хохотнула и вернула сгущёнку обратно на место.

– Следующий!