Кемерово, стой!
Патроны есть? А если найду?

Рассказывает Екатерина Комарова:

Устроилась я сначала на «Коммунар». Это был ноябрь 1984 года. Приехала в первый день с утра, в учебке провели инструкцию, к вечеру дали ружьё, тулуп и отправили на объект. Привели: «Стой, охраняй!» И вот я стою, охраняю. Снег метёт, фонарь юбочкой скрипит, зайти некуда; какие-то гаражи, кирпичные строения и я – только аптеки не хватает. Жуть охватила страшенная. Кое-как я дотерпела до утра – пришли за мной, увели в постовую. Я бросила ружьё, тулуп и ушла навсегда. Мне полагалась «позорная» статья в трудовой как не прошедшей испытательный срок. «Да чёрт с ней», – подумала я тогда. Трудовую завела другую, а ту уже перед пенсией мне сватья нашла в заводоуправлении (она почтальонкой работала). На мои запросы кадровики не отвечали.

На «Прогресс» я пришла, когда уехала жить в деревню из-за того, что врачи посоветовали по состоянию здоровья сына (года на три сказали). А деревня – это огород, хозяйство… Вот и снова пошла на сутки-трое. Был апрель 1992 года. Там более чётко всё было, проверка месяц в Москве, далее месяц инструктажи и прочее.
И вот всё это позади, впереди сутки-трое.

Была довольна, познакомилась с девчатами. Мне много они порассказали о том, что некоторые идут на пропускной пост с лампочками, гвоздями и т. д. для проверки нас – охранниц, а иные, не подставные, тащат из любви к халяве.
Тут я задумалась и решила не рисковать, предупреждая людей, идущих на смену: если что, я их сдам.
Сигареты, зажигалки, спички и т. п. не пропускались на территорию.
Так я и стояла на центральной проходной до…

Однажды ночью меня отправили сопровождать груз (состав). Я сидела в кабине машиниста, мы ехали по темноте, чуть были включены огни состава, сам состав проседал. Я спросила, не провалимся ли, машинист засмеялся и сказал, что уже давно тут катается, ещё не провалился. Рельсы лежали просто на земле без шпал, место болотистое – я очень удивилась. Мы стали подъезжать, и я увидела ангар, куда зашёл состав (мне даже выйти не разрешили, просто приказали сидеть). Огромный бетонный ангар представлял собой склад – машины, холодильники, плиты, мешки муки, сахара и прочее, и прочее. Вопросов больше я не задавала. Вернулись до центральной проходной, и пошла отдыхать (положено было 3 часа сна), но было не до сна.

Я никому ничего не сказала, просто через некоторое время наша начальница дала понять: «Я тоже, как и ты, сие видела и всё поняла», – и мы разошлись.
Через несколько дней на центральную проходную приезжают машины с этого склада со спецгрузом. Военный груз шёл без досмотра, там на накладной была полоса (на всех накладных разные) – мы не имели права досматривать военные грузы. И тут по «чистой случайности» я перепутала полосы и заставила водителя открыть кузов. Он упирался, ссылался на то, что мне конец будет, но и я упёрлась – и всё! Он открыл и побежал к начальнику охраны.
Я заглянула в кузов, а там были просто четырёхконфорочные электрические плиты. Сбежалось всё начальство, меня в кабинет и давай тягать по всей форме: «Вы не имели право делать досмотр этой машины!» – ну, думаю, жареным запахло. Тогда я тоже упёрлась, что поймала вора. Его-то они отмажут, чувствовала, а меня никто не прикроет. Почему он под этой полосой вёз не секретный груз? Часа четыре они мне пытались доказать обратное, а я упорно стояла на своём.

Меня не уволили, но отправили на другой пост – «Сжигалка». В округе 5 км – никого. А там страшно: ворота никакие, домик о двух комнатках (для приёма пищи – печка, посуда), чёрный карболитовый телефон весом под два килограмма (только им и отбиваться, случись что), продавленный диван с покрывалом ядовитого зелёного цвета, шкаф, запах заброшенности и тараканы. Решёток на окнах нет, две маленькие собачки. На территории – холмы с дверями и всё. Потом меня перевели в 1-й караул, где был новый цех «Багран»; там делали что-то нам неведомое, но был такой шум, что выдавали беруши затыкать уши. Возле ворот КПП стали появляться всякие машины: кто-то предлагал деньги, кто-то пёр нахрапом, чтобы просто пропустили посмотреть; русские были, нерусские – разные.

Подруга у меня была юморная, задорная. Так вот, стоим летом в юбках, гимнастёрках… и всё – ни свистка, ни штыка. Они подходят и говорят:
– Сейчас пройдём, и вы ничего не сделаете.
– Иди, милый, а я тебе ноги прострелю! – говорит Наташа.
– У тебя же даже оружия нет!
– Выхвачу оттуда, откуда ты даже не подумаешь!

Так было. А затем руководство стало вывозить грузы машинами (там было всё строительное: швеллера, стекло, мрамор и прочее такое); подарки и прочее предлагали: «Только пропустите». А я что? Я неподкупная, поэтому в мою смену перестали подъезжать.

Затем наступило лето 1994 года, я уже на 143-м объекте, вдвоём с напарницей дежурим; ворота открыты – и машина за машиной: холодильники, плиты, сахар, муку и прочее везли в свои открывшиеся магазины те, кто стоял у власти. Они знали, что СССР рухнет.
Ещё помню, работала в первом карауле. Я на водозаборе. Лето, тепло, хорошо. Мне звонят: «Скорей на проходную!» Я – бегом, чую неладное что-то. Глянула за ворота, а там и пешие бегут, и на автобусах (много было), спрашиваю:
– Что случилось?
– Да мы сами у прохожих спросили, начальство молчит, говорят: хлор, бочка с хлором лопнула.
На селе Верхотомка потом стада мёртвых коров, овец и т. д. находили, да и люди погибли: лезли в колодцы, вниз куда-нибудь, а хлор-то по земле и стелется.


Блог Екатерины Комаровой на Дзен: Екатерина про Кемерово

Из её блога:

Это был 1933 г - о бывшем военном заводе "Прогресс" - Кемерово

Лунные пейзажи - там мёртвая земля(бывший завод Прогресс) Кемерово